Последняя буква Севера. Книга вторая
Шрифт:
Боковым зрением вижу, что машина уезжает. Закрыв глаза, я подставляю лицо ветру, он приятно остужает разгоряченную кожу и подхватывает пряди моих волос.
Сквозь прикрытые веки пробиваются лучи солнца, которые меркнут, словно на небе появилась огромная туча. Я приоткрываю один глаз и убеждаюсь в том, что этой тучей служит вставший передо мной Оливер.
– Микки, пожалуйста, давай поговорим.
Натянув улыбку, я указываю на наушники и качаю головой, делая вид, что не слышу.
Рядом со мной на скамейку присаживается тучная раскрасневшаяся женщина.
–
– Да, пару минут назад, – отвечаю я.
Цокнув языком, Олли забирает мой плеер и поворачивает ко мне экран, на котором горит кнопка «пауза». Я не испытываю ни капли стыда.
Вернув мне плеер, Олли отходит на шаг и разводит ладони в стороны.
– Я идиот.
Я вскидываю бровь.
– Это глобальное преуменьшение.
– Я испугался до усрачки. Знаю, что мне нет оправдания. Но я проснулся с разбитым носом и почти ничего не помнил. Мне было страшно узнавать, как мы к этому пришли. Еще страшнее от ответственности, ведь я стал твоим первым. И я, черт возьми, даже не помню, достаточно ли хорошо обращался с тобой? Ты заслуживаешь только лучшего, чтобы с тобой обращались бережно и заботливо, и меня убивает мысль, что я мог причинить тебе боль.
Стиснув зубы, Олли хватается за затылок и отворачивается, но уже через мгновение снова смотрит в мои глаза.
– Когда я выпью, то бываю эгоистичен и груб в плане постели… Вдруг из-за меня у тебя теперь травма, Мик?
О боже.
Мы правда говорим об этом посреди дня на остановке рядом с незнакомой женщиной? Как же неловко.
– Хватит, – прошу я, косясь в сторону.
– Прошу у вас прощения, – обращается Оливер к незнакомке, прижав ладонь к груди. – Я очень сильно облажался, причем дважды, она не хочет со мной говорить, и я вынужден говорить все это при вас, потому что не уверен, что будет еще возможность.
– Все в порядке, – отмахивается она, – представьте, что меня здесь нет.
Легко сказать. Я не хочу обсуждать потерю своей девственности при ком-либо.
– Мик, я все эти дни словно пьяный ходил. И тогда на утро я пришел к тебе и, кажется, действительно все еще был пьян. А потом мне было страшно подойти к тебе после того, что я наговорил. И я толком взглянуть на тебя в школе не мог, настолько было стыдно.
– Разговор – лучшее решение проблем, – вклинивается женщина, протирая платком вспотевшее лицо. – Нельзя умалчивать о проблемах и всегда нужно приносить извинения, если есть за что. А мужчинам можно извиняться и без повода, лишний раз не помешает, а?
Больно пихнув меня локтем, она запрокидывает голову и громко смеется. Потирая горящее плечо, я улыбаюсь, но больше из вежливости.
– Помню, как-то раз Маркус напился и наговорил гадостей моей покойной матери, храни Господь ее душу. Мол она вечно сует свой нос в наши дела, и, честно говоря, я была с ним согласна. Но кто он такой, чтобы говорить гадости о моей матери?! В итоге я не прощала его до тех пор, пока он не начал ползать передо мной на коленях, вымаливая прощение. Мужчин надо воспитывать. Это как научить собаку командам: сидеть, лежать, голос, деньги, на колени.
Наклонившись,
Поймав взгляд Оливера, который вот-вот рассмеется, я немного колеблюсь с решением, но все же поднимаюсь.
Тряпка.
– Спасибо за дельные советы, – говорю я на прощание женщине и взмахиваю рукой.
Оливер открывает передо мной дверцу, я сажусь в салон и, пристегивая ремень, смотрю через лобовое стекло, как он обходит машину и садится за руль.
– Ей бы тренинги для женщин проводить. – Олли улыбается, но я даже не приподнимаю уголки губ. Знаю, что он пытается извиниться и мне чертовски тяжело и непривычно быть холодной с ним, но я не готова улыбаться, делая вид, что все хорошо. Слишком много лет притворялась и невероятно устала от этого.
Уловив мое настроение, Оливер кивает и обхватывает пальцами руль.
– Домой?
– Нет, мне нужно к миссис Элфорд.
– То есть домой к Джейку?
– Да.
Олли выезжает на дорогу, какое-то время мы сидим в тишине, которая душит. Нажав на кнопку, я опускаю стекло на пару дюймов, но дышать легче не становится.
– Мне правда очень сильно жаль, Мик. Я виноват и готов извиняться до смерти.
Садясь в салон, я была уверена, что буду молчать до самого конца поездки и просто слушать, что скажет Олли, но злость берет верх.
– В том, что произошло, виноваты мы оба. Меня злит то, как ты поступил на следующий день. Ты хоть представляешь, как я была напугана? Я призналась тебе в чувствах, которые скрывала целую вечность. Мы переспали, если это можно так назвать, а затем ты приходишь и говоришь, что нам лучше взять паузу. Господи, можно ведь было просто постепенно отдаляться, не знаю… – Нервно рассмеявшись, я пробегаюсь пальцами по волосам. – Я не ждала клятв в вечной любви, в тот момент мне всего лишь нужен был друг.
– И этим другом стал Джейк, как я понимаю?
– Причем здесь вообще Элфорд?!
– Не знаю. – Сжав челюсть, Олли качает головой. – Понимаю, что не имею права злиться из-за этого, но не хочу врать, я злюсь из-за того, что вы стали близки.
– У тебя действительно нет на это права. Мы будем близки настолько, насколько посчитаем нужным и даже больше.
Черт знает, зачем я говорю это. Сейчас я так зла, что будь здесь Элфорд, я бы залезла к нему на колени и поцеловала, лишь бы доказать Оливеру свои слова.
– Ты сказала: «Мы переспали, если это можно так назвать».
– Да. – Я напрягаюсь всем телом, пытаясь прогнать оживающие картинки воспоминаний перед глазами. – Это длилось недолго.
– Черт, не думал, что я настолько ужасен.
– Нет. В смысле, меня начало тошнить, и мы остановились.
Потирая щеку, Олли кивает. Он выглядит слишком сосредоточенным, словно пытается заставить память работать и восстановить всю картину целиком.
– Можешь ответить честно, – голос Оливера звучит приглушенно. – Я тогда… Во время секса я сделал тебе больно?