Последняя черта
Шрифт:
— О чём мне с тобой договариваться, гнида?! О чём?! — прошипел он Химере прямо в лицо, схватив за грудки. — Я сюда не языком чесать пришел, а просто крякнуть тебя, да так, чтобы мучался подольше! А потом по твоим дружкам пойти, во веселуха будет, да? А насчёт шлюхи — вообще мозги выдул? Ну хочешь, я тебя её мужику отдам, он с тобой тоже был не против поболтать. По-мужски. Только тебе тогда P-14 раем покажется. Хочешь, а?!
— Да отвали, ненормальный! — взвизгнул наркоман, попытался дёрнуться. — Ну наши Дикого вальнули, но не я это был, слышь?! Не я! Я скажу, скажу, только убери от меня этого психа со шприцом!
Доктор действительно
— Док, заканчивай. — Алиса скучающе вздохнула, быстро подхватив идею, и разглядывала искусанные ногти. — У нас ещё пять по списку сегодня. Доз всем хватит?
— Не-а. Так что мы ему ток половину дадим.
Химера начал вырываться с удвоенной силой.
— Да чё вам надо, а?! Бабок?! Наркоты?! Узнать чё?! Да пожалуйста! Сука, я весь ваш, только не надо мне колоть эту поебень!
— За что его убили? — склонилась Алиса над парнем, когда Лёха рывком ушел в сторону, закладывая руки на затылок. — Почему?
— Он узнал что-то. — Взгляд у Химеры был как у затравленного зверька. — Его убрали, потому что мог пиздеть начать.
— Про что узнал? — В её голосе появились вкрадчивые нотки.
— Не ебу!
— Неправильно.
Она выпрямилась, поймала на себе молящий взгляд водянистых глаз и захотела облизнуться. Такая реакция её устраивала — жалкий, запутавшийся, запуганный Химера, который сейчас готов был на всё, лишь бы выжить. За свою шкуру он вечно трясся, юлил и подставлял, вёл себя как крыса с редкими друзьями и с головой зарывался в генную инженерию, пробивался в неё любыми путями. Доктор чуть надавил на поршень, с иглы сорвалась пара капель.
— Ладно, ладно, стой! — Снова сдал назад наркоман, вскинув подбородок. — Чипы, сечёшь?! Чипы! Он услышал где-то, об этом узнали, ломанули его почту. Я не причём, успокойтесь!
— Бабки где? — Резко переключил тему разговора Лёха, вернувший себя в адекватное состояние.
— Какие бабки? — непонимающе моргнул Химера.
— Большие, блять, — язвительно уточнила Алиса. — С притона вашего где наличку храните?
— Понятия не им... — прищурился было он, но тут же примиряюще криво улыбнулся: весомый аргумент в виде пистолета Каста приставила к его подбородку. — На складе, 52-ого, за городом. Знаешь где? Покажу, хочешь?
— Сколько вас там? Где храните?
— Да просто стоят в подвале, там не ходит никто, нахер их охранять, отвечаю. Иногда проверяем, раза три в неделю, и хватает. Я покажу. — Вдруг Химера подался вперёд. — Реально покажу, во, прямо сейчас пошли. От себя ещё накину, там не всё, я себе оставил пять штук в последний раз, слышь?
Глава 4.3
Алиса скептически его оглядела, потом наклонилась к уху.
— Приятного полета, урод, — томно выдохнула Каста, потом оттянула голову Химеры за волосы и победно оскалилась. — Нахер ты мне сдался. Док, вводи.
Страх перед смертью прочно застыл на лице Химеры. Алиса отошла, смотрела, как наркоман пытается сопротивляться, но сила была на стороне Лёхи. Док держался в той же степени пугающе, но однозначно разочаровался. Инструменты были захвачены зря, пригодился только шприц и P-14. Новый —
— Руку вытяни и сжимай кулак. — Щуплый подросток шмыгнул носом. — И всё.
Потом противное ощущение иглы. Страх. И слова, донёсшиеся уже сквозь размытое сознание:
— Приятного полёта.
Слезть с него нереально. Единственный плюс — дешёвый, но долго на нём не протянешь. Уже через полгода печень посылает свои обязанности к чёрту, организм с ней полностью соглашается, и ты становишься ходячим трупом на неделю. А потом просто трупом. Если ввести меньше, чем нужно, даже эйфории не будет — только противные мурашки, тревога, галлюцинации. Все прелести в одном флаконе.
Алиса выждала около десяти минут, пока Химера выл, обхватив себя руками, раскачивался. Испытала последнюю стадию отвращения, а затем прострелила ему голову. Белый диван украсила любимая картина из красного, девушка сглотнула.
— Ты как?
— В норме, — неживым голосом ответила Алиса, глянув на Дока. — Вспомнила, почему не хочу туда возвращаться.
Когда ты бывший наркоман и у тебя случается дерьмо, вариантов не особо много. Вернее — всего два. Первый — это поверить в лёгкость, вспомнить, как хорошо, когда тебя ничего не парит. А потом — обязательно завяжешь, впустишь яд только один раз. Ведь ты уже вылез, тебе ничего не стоит пересилить себя ещё раз. И потому ты прёшься к знакомому, покупаешь, забываешься и вновь попадаешься на тот же самый крючок. Второй — вспомнить о последствиях первого и тут же забыть о желании, кусать губы, нервничать, обнимать себя руками и мыкаться от тепла к теплу, лишь бы куда укрыться и спрятаться. Рано или поздно боль пройдёт. Алиса почти склонилась к первому, даже сидела и держала палец над номером «знакомого», но так и не решилась позвонить. Отчасти потому, что чётко осознавала последствия. Отчасти.... Ворон, конечно, её не бьёт, если сама не попросит, но в этом случае может и исключение сделать. Чёрт его знает.
— Тогда валим отсюда. Если кто что трогал из местного — подтирайте за собой. — Лёха запоздало понял, что никто не надел перчаток, замок придётся протирать от Алисиных пальчиков, да и саму бы дверь не помешало. Так, на всякий случай. Справились быстро, Алексей снова позвонил Изабель, и от участи попасть под камеры троица была освобождена. Теперь их путь лежал за город.
— А можно, я хотя бы курну? — неуверенно спросила Алиса, прыгнувшая на переднее пассажирское. — Мне крышу срывает.
— Нет.
— Да будет тебе, Лёх. — Доктор с тяжким вздохом занял заднее место, отложил трость и откинулся на спинку. — Я ей свою дам.
«Хоть что-то хорошее», — мысленно проворчала Каста, отворачиваясь в окно тронувшегося с места электрокара. Разговаривать не хотелось.
Ощущение тревоги неимоверно бесило. Наверное, Доктор это понимал, раз вступился. Марих, который он и сам употреблял в умеренных количествах, носил исключительно успокоительный характер в одноразовом применении. У Алисы даже наркотиком это язык назвать не поворачивался, зато будет ей счастье в виде состояния облачка и безмятежности на заднем плане.