Последняя черта
Шрифт:
Фраза про «переспать» подняла со дна памяти Мел уже забытую ненависть. А впрочем, разве такую ненависть можно забыть? Реакция была молниеносной — кулаком в эту наглую коротковолосую морду.
Марципан успела перехватить её руку, провести удар мимо и отскочить в сторону.
— Медленно, — уверенно заявила девушка. — Но ничего другого не ожидал.
"А ведь близко было, зараза"
Сердце продолжало бешено колотиться, ещё не до конца отойдя после встряске в клетке, а теперь разгонялось еще и от девушки. Горячая. Таких Марц нравилось хватать за горло, мешая нежность с контролем,
— Да погнали, чё ты? Я тебе покажу, где бабки забирать с выигрыша, а потом можно куда-нибудь выпить. Ты сегодня много содрала, это по любому! Но пить будем за мой счёт — угощаю... Да куда, ебанашка! — Марципан схватила снова схватила её за руку и потащила к решетчатой лестнице, уходящей на второй этаж.
Она ведь тут правда ничего не знает! Марц считала своей обязанностью если не набиться к девушке в спутницы, то хотя бы помочь сориентироваться в новом месте. В следующий раз хоть будет знать где, и кто обитает, куда соваться за бабками, а в какие двери даже стучаться не стоит. Удовлетворившись, что Мел всё таки послушно идёт следом, хоть и выдернула руку, Марц усмехнулась и толкнула вторую по счету дверь, перед этим предупредив:
— Вон туда, — кивнула на первую. — лучше не суйся. Словить чё-нибудь можешь, там обычно трахаются, — а потом уверенным шагом зашла в помещение. — Дара, выдай особе выигрыш.
Дара — подтянутая женщина лет тридцати с короткими тёмными волосами оторвалась от какой-то писанины и подняла голову.
— Я тебя прирежу когда-нибудь, — пригрозила она, — Подождать не можешь?
— Неа.
— Могилу себе роешь, Машенька. Гор тебя пришьет за такие выходки.
— Не пришьет. — Марц подперла плечом косяк двери, — Он так же про тебя говорит.
Дара закатила глаза, окинула Меланхолию взглядом и хмыкнула.
— Тебе как? По-чёрному или счёт есть?
— По-чёрному, — ответила Мел.
Может, это было не так уж плохо, как показалось Мел на первый взгляд. Сейчас все события устойчиво трактовались одним образом — «никак». Где-то дрогнули струны, прозвенев даже как будто консонансом: «интересно». Струны заглушила ладонь: «непозволительная роскошь». Настолько ли непозволительная?
Дара со вздохом вытащила из кармана старый мобильник, набрала, подождала пока шли гудки.
— Новенькая. Сколько? А... Ага. Поняла.
Затем настала очередь лезть в один из ящиков стола. Скоро Марципан совсем не благородно присвистнула — перед Меланхолией оказалось три плотных пачки, перетянутых обычной резинкой.
— Приходи ещё, — обронила Дара, опускаясь обратно на место, — Тебя запомнили — это точно. А теперь валите обе нахер.
Спорить было излишним. Марципан попрощалась, в очередной раз оказалась послана — на улицу, и на том спасибо, стояла теперь перед Мел, на всякий случай преграждая той путь к лестнице. С другой стороны, метров через пять, решетка обрывалась.
— Ну? Надумала? Могу рюкзак дать, если своего ничего нет — надо?
Мел смотрела на неё и действительно думала. Кажется, не отстанет, пока не ударить головой обо что-нибудь. Здесь заниматься этим было крайне неудобно.
—
— Зашибись! Подожди... А, нет, не подожди, съебёшься ещё... Пошли. А Мел — это сокращение?
— Да, — подумав ещё, подтвердила Мел. «И Марц тоже,» — однозначно заключила про себя.
И Марципан опять тащила девушку за собой, на этот раз в подобие раздевалки. Шкафчики на ключи не запирались — воровать было не принято, все свои, чужих не было. Если и находились отмороженные, то потом их быстро находили в канавах мусора по утрам.
Тут было накурено. Несколько девушек готовились, кто-то перетягивал грудь бинтами, кто-то уже натягивал одежду или наоборот — снимал. Марц старалась не смотреть, но получалось хреново. Взгляд то и дело цеплялся на отдельные части тела.
Она вытащила на приглушенный свет единственной лампочки рюкзак, пошарилась по нему, вытащила ствол — просто сунула под ремень за спиной, вытащила оттуда несколько смятых купюр — рассовала по карманам, потом пластинку таблеток.
— Дарю, — протянула она пустую вещицу Меланхолии. — Все, теперь валим. В бар? Тут рядом есть, квартала три будет.
Рюкзак Мел сначала внимательно осмотрела, покрутила в руках. Ей торопиться было некуда, а окружающие люди быстро слились с общим фоном. Рюкзак её устроил, Мел положила туда деньги и закинула его себе на плечо.
— Угу.
«И чего ей приспичило?» — до сих пор не понимала бойкость новой знакомой. Если до Марц ещё не допёрло, что за «переспать» ей только ещё раз влетит, а «познакомиться» — нихера Мел не интересует, значит, она тупая. Но почему-то таковой не выглядела.
Марципан тем временем застегивала молнию кофты. Лето, но ночью всегда прохладно и в одной майке добираться даже всего три квартала будет не айс. Тем более — потом ползти обратно, но уже чуть больше.
— Ну, Мел так Мел, — усмехнулась она, направившись к выходу, — А я Марципан. Почему Мел? От амфетамина что ли? Созвучно, мне кажется...
Сработало если не желание откреститься от амфетамина, то стремление выдавать ровно столько же, сколько и собеседник:
— Меланхолия.
— Тебе идёт, — хмыкнула девушка, перешедшая из "тело" в "Марц".
Они вынырнули на, в действительности, прохладную улицу. Старый ангар официально считался заброшенным — когда-то в нём проходили подпольные концерты, но потом все организаторы подозрительно быстро и сразу откинулись и уже кураторы бойцов быстро заграбастали помещение себе. Часть средств каждый месяц уходила на ментовскую крышу и, пока что, точка держалась дольше всех.
— Ты вообще откуда вылезла? — поинтересовалась Марц, слегка подталкивая Меланхолию в нужную сторону, — Ты видная. Ну, в плане, боец хороший, а про таких обычно наслышаны. Не объявляют обычно совсем новичков и не пизди, ты явно на ветерана тянешь.
Холод проходил сквозь Мел, совершенно никак её не задевая. Она одевалась тепло, чтобы не простудиться — этого ей не хотелось до противных, недостойных взрослой девушки слёз — но тело уже давно чувствовало немногим больше, чем голова.
— Лучше расскажи о себе, — попросила Мел, которой слушать болтовню было куда проще, чем её выдавать.