Последняя девственница королевства
Шрифт:
— Постой, красивая госпожа, — раздался сладенький, чуть шепелявый голос. — Я хочу поговорить с тобой! Не спеши убегать!
Нова, сама не своя от страха, обернулась.
Она не знала, кого ожидала увидеть, но уж точно не прислужника высшего ранга. Из числа аристократии, невысокий — даже низкий, — с тонкими кривыми ножками, с круглым пузком, натягивающим одежду. У него было плоское невыразительное лицо, длинные, как дохлые ужи, уныло висящие усы, плешивая, ярко блестящая голова и странные светлые, словно мертвые, глаза. Едва Нова посмотрела на него, как нечестивец быстро прикрыл свое лицо традиционной маской,
«Как будто он не хочет мне причинить вреда, — размышляла Нова. — Значит, нужно бы его не вспугнуть и разузнать, что он задумал».
— Что вам нужно, Одноликий, — чуточку высокомерно произнесла Нова, и мужчина, отчасти злобно потянув ее за руку, осуждающе покачал головой.
— А вот быть такой высокомерной не надо, не надо, — зашипел он странным змеиным голосом. Нова готова была поклясться, что этот голос где-то слышала раньше, но никак не могла вспомнить, где. — Это не к лицу такой высокородной и хорошо воспитанной девушке, как вы, красивая госпожа! Я всего лишь хотел поговорить и выразить свое восхищение вами…
— Восхищение? — машинально удивилась Нова, позволяя увлечь себя дальше, прочь из розария. — Чем же я восхитила вас?
— Своей стойкостью и благочестием, конечно, — гадким голоском ответил нечестивец. — Я слышал, Корональ проявляет к вам поистине небывалый интерес, а вы стойко его отвергаете, храня невинность свою для того, кого назовете мужем…
Голос у нечестивца был препоганый. Нове показалось, что ее этим голосом пытают, растянули, закинули голову и льют в рот сладкую патоку, густую, липкую, приторную аж до невыносимой горечи. И сквозь нее не вздохнуть, не крикнуть, не вытолкнуть ее языком изо рта.
— Так это? — меж тем поинтересовался нечестивец льстиво, и Нова вспыхнула гневным румянцем.
— Не ваше это дело! — выпалила она, и нечестивец качнул удовлетворенно головой.
— Так, — страшно и хищно произнес он. — Можете не отвечать. Какая прелестная стыдливость…
— Вы смеете, — дрожа от гнева, произнесла Нова, — спрашивать о таких вещах у наложницы Его Величества?!
— Вы не наложница, если еще ни разу ему не принадлежали, — коварно ответил нечестивец. — Вы пока что свободная женщина, коли власти его над собой не признали. И я вас уважаю за это. Очень уважаю. Но скажите мне откровенно — разве хочется вам стать его игрушкой? Одной из сотен? Корональ игрив и непостоянен, как море…
«Как теплое море с яркими рыбками», — почему-то подумала с тоской Нова.
— Он не способен любить, — меж тем разглагольствовал нечестивец. — А я… я живой человек, — внезапно с сильным чувством произнес мужчина, так сильно, так откровенно и прекрасно, что Нова с изумлением глянула на него. Нечестивец словно осознал это только что, сию минуту, и забылся от радости, захлебнулся счастьем от осознания собственного существования. — Я хочу любить… я
— Нет! — выкрикнула Нова, отшатнувшись от нечестивца, но тот снова поймал девушку за локоть, насильно привлек к себе, прижил ее к своему круглому пузку.
— Не нужно поспешных решений, — произнес он зло, насильно удерживая Нову рядом. — Не нужно говорить «нет» сейчас. Я даю вам время поразмыслить над своим решением… пару дней. А потом вы скажете мне ваш окончательный ответ.
— Я скажу вам его уже сейчас! — выкрикнула Нова, с омерзением отталкивая нечестивца от себя. — Нет, нет и нет!
— Отчего же нет, — шипел нечестивец совершенно по-змеиному, поблескивая ледяными неживыми глазами. — Я вам неприятен? Противен? Вы хотели бы в мужья кого-то другого, помоложе, покрасивее? Ну же, не надо ломаться…
— Отстаньте от меня! — верещала Нова, отбиваясь от нечестивца. Его прикосновения теперь стали ей совершенно знакомы, словно снова тысяча пауков пробежала по ее коже. Она ударила его по лицу, едва не сбив маску, и нечестивец ухватился за нее, словно боялся, что Нова увидит его черты вновь. Его минутное замешательство позволило Нове вывернуться из его рук и бежать прочь из розария, бежать со всех ног.
Только почувствовав себя в безопасности, Нова перевела дух и оглянулась назад. Разумеется, нечестивец не посмел ее преследовать. Поразмыслив, Нова поняла, что, в сущности, ему не было никакого резона гнаться за ней. То, что он нечестивец, доказать вряд ли было можно. Новое Слово у него было, унюхать как крыса его гарь люди не могли, да и не сделал он ничего такого, что навело бы на него подозрения. Сделал предложение королевской наложнице? Что ж, его можно понять. Красивая родовитая девушка, он бы просто сказал, что соблазнился ее молодостью и невинностью…
— Зачотные сиськи, детка, — раздался разнузданный писк из ее декольте, и Нова схватилась за грудь. Голова крысенка торчала прямо в ложбинке меж ее грудей, розовые лапки упирались в округлые полушария, и крыса выглядела очень довольной. — Тепло, мягко… Я поживу тут немного, лады? Слышал, что ты никому не даешь, значит, меня тут найти не должны…
— Ты уверен, что это был нечестивец? — воскликнула Нова, игнорируя развязные речи бессовестного крысенка. — Голос его мне знаком, но где видела, не припомню… Да и не похож он на того, с кем тебя сшивали. Ты сказал — он был длинноволос, а этот почти лысый…
Крысенок насмешливо фыркнул.
— Он же маг, крошка, — снисходительно произнес зверек. — Нацепил чужое лицо. Ты разве не заметила, что он сутулится, чтоб казаться ниже, ходит, расставляя колени, чтобы ноги колесом были, и под одеждой у него подушка, чтоб казалось, что он толстый?
— Как ты все это замечаешь? — удивилась Нова.
— Элементарно, детка, — крысенок снисходительно похлопал Нову по груди, и девушка покраснела. — Какая хорошая… вещь!
— Ты что-то странно ведешь себя, — произнесла она. — Словно сам нацепил чужую личину. Может, нечестивец — это ты, а мне ты голову морочишь? Ты же крыса; какое тебе дело до красоты моей груди?