Последняя девушка

Харт Джо

Зоуи смотрела ей прямо в глаза, пока мисс Гвен не одарила ее холодной улыбкой. Учительница отвернулась и повелела через плечо:

– А теперь поднимитесь и зачитайте наши убеждения.

Девушки послушно встали и хором повторили:

– Мы существуем для общего блага. Мы живем ради возможности восстановить наш мир, который был уничтожен. Мы едины в своем осознании и устойчивы перед испытаниями, которые ждут нас. Мы благодарны за наше убежище и руководство Директора. Мы не свернем с намеченного курса.

Во рту у Зоуи пересохло. Она почувствовала кисловато-горький привкус и едва смогла дочитать убеждения. Когда девушки закончили, мисс Гвен одобрительно кивнула.

– Вытащите свои учебники и откройте

их, пожалуйста, на странице триста сорок четыре.

Зоуи поняла, какой это раздел, еще не раскрыв книги. Она нашла указанную страницу и посмотрела на название главы. Осень. Спад.

– Зоуи, прочтешь нам, пожалуйста? – сказала мисс Гвен.

Лили хлопнула в ладоши и засмеялась:

– Да, Зи, почтешь!

– Молчать, Лили, – рявкнула мисс Гвен. От неожиданности Зоуи подпрыгнула на месте. Улыбка Лили потухла, и она закивала, размахивая ладонью перед глазами. Зоуи сжала зубы с такой силой, что почувствовала, как они заскрежетали. Кровь застучала в ее висках, а руки затряслись.

– Зоуи? Можешь начинать, – произнесла мисс Гвен.

Девушка вздохнула и принялась за чтение:

– «В конце две тысячи восемнадцатого года несколько повстанческих группировок, время от времени сражающихся с американской армией, решили объединиться и объявили правительству Соединенных Штатов открытую войну. Из-за массовой паники и распространения пропаганды в отношении исследований НАД группировка росла, пока количество ее участников не достигло порядка сотни тысяч. Несмотря на современное вооружение, правительственные силы, приведенные в действие для поддержания порядка, остались в меньшинстве, и на одного государственного солдата приходилось целых три повстанца. Армия США понесла большие потери, так как многие битвы проходили в городских условиях, что было на руку повстанцам. В начале конфликта президент Эндрюс приказал использовать оружие нелетального воздействия, но, когда в пригороде Чикаго был захвачен целый батальон морских пехотинцев, у него не осталось выбора, кроме как нанести удары с воздуха, используя лишь боевые патроны.

Война бушевала три года. Общество было абсолютно разрушено, и вскоре вся страна погрузилась в хаос. Школы и большинство предприятий оказались закрыты. Люди семьями стремились покинуть раздираемую войной страну, и многие беженцы, пытавшиеся пересечь границы Канады и Мексики, были казнены соседними правительствами (для получения дополнительной информации см. главу сорок три, индекс девять).

В начале две тысячи двадцать первого года вирус, вызвавший «Кризис» и известный как T1F3, мутировал, став смертельным для людей. Он быстро распространялся, уничтожив миллионы в течение нескольких месяцев. В это же время президент Эндрюс и Кабинет министров США во главе со спикером Белого дома Стивеном Ричтоном переехали в безопасное место за пределами Вашингтона. По общим оценкам, только шесть членов палаты представителей и два члена сената присутствовали с президентом на наиболее защищенной правительственными силами территории. Остальные члены руководящих органов покинули свои посты либо исчезли в суматохе последних лет.

Вечером две тысячи двадцать первого года повстанцы взорвали атомный механизм неподалеку от месторасположения президента. И хотя считалось, что бомба повстанцев имеет примитивное устройство, всего лишь одну треть силы тех бомб, которые были сброшены на Хиросиму и Нагасаки во время Второй мировой войны, в результате взрыва погибли более восьми тысяч правительственных солдат и три сотни женщин и детей, укрывающихся в этом месте от повстанческих сил. Президент США, спикер Белого дома, а также генерал Франклин Харрис, Верховный главнокомандующий вооруженными силами, были убиты во время взрыва.

Это убийство способствовало прекращению войны и вызвало массовое дезертирство

оставшихся военных США. Доктор Говард Мессинг, ведущий ученый Национальной ассоциации деторождения, назвал этот случай «самым трусливым поступком американских граждан после убийства Джона Ф. Кеннеди». Впоследствии он был убит повстанцами, когда его трейлер, покидая Денвер, попал в засаду».

Зоуи дочитала абзац и подняла глаза на мисс Гвен.

– Спасибо, Зоуи, – кивнула учительница. Она стояла, сложив руки перед собой, как в молитве. – Теперь ты видишь, что происходит, когда люди не видят или полностью игнорируют общую картину? Наша великая нация была свергнута кучкой людей – нет, лучше сказать, кучкой трусов, которые решили, что лидер страны должен расстаться с жизнью, – ее лицо потемнело. – Президент Эндрюс помог организовать работу НАД в исследовании причин кризиса рождаемости девочек и последующей смерти заразившихся. Он был великим человеком и умер, служа своей стране. Благодаря ему нам посчастливилось остаться в живых и обитать в безопасности этих стен. Повезло иметь защиту и пропитание, а также руководство Директора, чье видение будущего, на мой взгляд, могло бы соперничать с президентским.

Щеки мисс Гвен раскраснелись от такой пылкой речи. Она с надежной оглядела девушек. Зоуи продолжала смотреть на учительницу, хотя мыслями была далеко. В голове ее что-то зародилось, но пока было слишком неопределенным. Кто-то что-то спросил, и Мика громко кашлянула, возвращая Зоуи к настоящему. Посмотрев вперед, Зоуи поняла, что мисс Гвен ждет ответа.

– Извините, мисс Гвен. Какой был вопрос? – спросила она.

Учительница раздраженно фыркнула.

– Зоуи, если ты не сможешь удерживать внимание на лекции, тебе придется сесть лицом к углу зала, понятно?

– Да, мэм.

– Хорошо. Я спросила, что для тебя значит осознавать, что другие жертвуют собой ради общего блага, и в частности ради твоей жизни?

Зоуи задумалась лишь на секунду.

– Все, мэм, – ответила она, – абсолютно все.

Лекция закончилась, и они вернулись в обеденный зал. Насмехаясь над мисс Гвен, Мика пыталась вовлечь в разговор и Зоуи, но девушка размышляла о своем. Звуки вокруг нее исчезли, запахи растворились, и даже стены стали туманными и какими-то нереальными. Ела она на автомате, поглощая еду, даже когда желудок взбунтовался. Потом накормила обедом Лили. Справиться с супом самой ей было не под силу.

Когда прозвенел звонок, они разошлись на дневные работы. Зоуи взяла Лили за руку, и они направились к лестнице на первый этаж. Когда оставался всего один пролет, Зоуи увидела Криспина, проходящего через пуленепробиваемую дверь. Завидев их, он остановился, чтобы пропустить девушек вперед. Белоснежная улыбка осветила его темнокожее лицо.

– О, здравствуйте! Как у нас дела сегодня?

Лили качнулась и рассмеялась, рванув руку подруги на себя. Потеряв баланс, Зоуи полетела вниз, пытаясь схватиться за перила, но избитые мышцы ее живота свела внезапная судорога, и девушка промахнулась на несколько сантиметров. Падая, она отпустила руку Лили.

Саймон что-то крикнул. Она летела прямо на бетон, представляя, как свернет себе шею, когда Криспин шагнул вперед и поймал ее за запястья у самого края лестницы.

– Вот это да! Ты в порядке? – спросил он, возвращая Зоуи на ноги. Живот ее дрожал от напряжения.

– Да, – смогла выдавить из себя она. – Извини, я споткнулась.

– Похоже, ты спасла малышку Лили от неминуемого падения, – заметил Криспин. – Так что не извиняйся. Несчастные случаи порой происходят с нами, я прав?

– Да, – улыбнулась Зоуи Криспину. Он был единственным охранником ОУИ, который общался с ней не только приказами. По крайней мере, кроме Диллерта. Однако, в отличие от последнего, Криспин не вызывал у Зоуи ни отвращения, ни страха.