Последняя империя. Книга вторая

Сартинов Евгений

Когда винтокрылая машина скрылась за поворотом Эдвардс поднялся и спустился вниз. За ним шел недоумевающий Генри, да и в глазах всех остальных капитан прочитал явно напрашивающийся вопрос.

– Это был не тот вертолет, – пояснил капитан. – Это какой-то санитарный, с красным крестом на боку.

– А они не могли использовать его для того чтобы обмануть нас?

– Нет. Из Пешевара генерал вылетел на своем обычном вертолете. Вряд ли он где-то пересел на другой. Отбой.

И Эдвардс снова откинулся на рюкзак, даже надвинул на глаза свое кепи. Но дремал ли он, этого не знал ни кто из его подчиненных.

Это и на самом был совсем другой вертолет. На нем вывозили раненого капитана команды красных. Сам того не зная он едва не спас жизнь своему

противнику, лишь железные нервы Эдвардса предотвратили роковую ошибку.

Лишь через полчаса противный мышиный писк снова оповестил диверсантов о том, что в поле зрения космического локатора появилась новая воздушная цель. Все повторилось как в повторном показе кинофильма: равномерная диктовка радиста, возбужденное дыхание Генри около левого уха капитана. До машины было метров двести, и даже Генри в этот раз отчетливо прочитал на выпуклом левом боку вертолета белые цифры "001".

– Огонь, – скомандовал Эдвардс, и белая трасса отработанных газов понеслась, изящно изогнувшись, вслед пролетевшему вертолету. Секунд через десять они услышали приглушенный горами взрыв, а еще секунды через три, второй, гораздо более мощный. Тут же из-за пригорка поднялся багровый, с черной, траурной каймой гриб взорвавшегося керосина.

– Окей, уходим, – сказал Эдвардс. – Вряд ли кто-то там мог выжить.

Он взглянул на часы. До захода солнца оставалось два часа. Это была их фора в игре с противником.

Обломки разбитого вертолета пакистанского Диктатора нашли только утром. За это время группа Эдвардса сумела уйти очень далеко. Через три дня в заранее намеченной точке высокогорья американцев подобрал вертолет "Белл-412", ускользнувший от локаторов пакистанских ПВО среди лабиринта каменистых громад Гиндукуша.

ЭПИЗОД 34

Узнав о смерти Ага уль-Хака Мухаммед почувствовал себя так, словно у него отрубили правую руку. Завыв он разорвал на себе галабию и долго катался по полу, изрыгая проклятия. Приближенные короля первый раз видели его в таком состоянии. Когда он наконец затих Фатах аль-Дамани, старший брат погибшего телохранителя, с ужасом увидел что у короля носом идет кровь. Тут же вызвали личного врача, и тот с немалыми усилиями остановил кровотечение. Как обычно король отказался от всех лекарств, он просто лег на своею жесткую постель и, прикрыв глаза, начал шептать молитву.

Доктор поманил Фатаха за собой и уже за дверью спальни к ним присоединился Ахмед Абд аль-Кадир, начальник личной охраны и, по совместительству, тайной контрразведки Саудовского королевства.

– У короля явное малокровие, – сообщил доктор. – Надо бы ему пройти полное обследование, и еще прекратить поститься.

– На это он не пойдет, – сказал качая головой аль-Кадир. – Мухаммед говорит что если аллах захочет, он самого здорового сведет в могилу, а самому слабому отпустит сто лет жизни. Так зачем тогда лечиться? Он никогда не признает себя больным. Тем более это малый пост, через два дня он кончится.

– Ну хорошо, я попробую исследовать то, что у меня есть, – и лекарь показал приближенным короля испачканный кровью носовой платок.

Опасение доктора не подтвердилось, понижение гемоглобина не носило угрожающий характер, просто Мухаммед с детства отличался слабым здоровьем.

Последующие два месяца не добавили саудовскому властителю здоровья. За месяц до часа "Ч" неожиданно вспыхнул вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном на границе штата Кашмир. Все началось с обычных стычек в районе высокогорного ледника Сиачин. Там на высоте шесть тысяч метров действовали специальные войска, обученные для войны в высокогорье. Это были самые дорогие пехотные войска в мире. Одна только индивидуальная альпийская экипировка солдата стоила несколько тысяч долларов. Месяцами находиться в разреженной атмосфере высокогорья, при постоянно минусовой температуре могли только избранные единицы. Три вершины над ледником контролировали пакистанцы, два индусы. Зачем индусам нужно было в самом начале зимы сбивать с вершин

пакистанские посты, понять было трудно. Еще две недели, и с наступлением пятидесяградусных морозов и затяжных метелей пакистанцы сами бы спустились вниз. Но сначала произошел массированный обстрел из дальнобойных гаубиц, постепенно переросший в ожесточенную артиллерийскую дуэль, затем в бой вступили пехотные войска при поддержке авиации и оборудованные пушками и пусковыми ракетными установками вертолетов "Лама", единственных, способных подниматься на такие высоты. Постепенно война приняла такие размеры, что эксперты всерьез начали опасаться применения ядерного оружия. Если бы был жив Ага уль-Хак он бы не моргнув глазом послал ядерный заряд на столицу Индии. Его же преемник генерал Ахмед Мирза Бег, не рискнул пойти на такой шаг.

После длительного, восьмичасового совещания генштаба во главе с новым командующим объединенных мусульманских сил, египетским маршалом Даудом Амиром, было принято решение не дожидаться конца инцидента, а выступать в заранее намеченные сроки.

– Пакистан уже предоставил нам одну моторизованную дивизию и полк штурмовой авиации. Этого, я считаю, вполне достаточно. Плохо то, что иракские войска значительно утратили свою мощь в ходе Ирано-иракского конфликта. Вместо ста пятидесяти самолетов они выставили только шестьдесят, так же большие потери и в танковых войсках. Соответственно уменьшилось представительство и иранских войск. К тому же нам приходиться перебрасывать их в Египет, дабы развести их с иракцами. Вместо них мы планируем разместить рядом с иракцами войска из Марокко и Туниса.

– И все это происходит очень плохо, слишком много суеты и лишней болтовни в эфире, – резко отозвался на слова командующего начальник разведки объединенных сил пакистанец Хасан Бхутто. – Я уверен что иудеи уже все знают про наши перемещения.

– Может они и знают, но это не изменит их участи, – сказал Мухаммед. – Самое главное, чтобы первый удар для них был внезапным. Меч аллаха должен одним ударом рассечь тело врага.

"Меч аллаха" – так и был назван оперативный план войны с Израилем.

* * *

Не меньше хлопот было и у Маккреди. Молодой и амбициозный лидер демократической партии сенатор от штата Мичиган Билл Джефферсон возглавил в парламенте обширную атаку на международную политику Маккреди.

– Я искренне не понимаю политику нашего президента, – с ядовитой улыбкой на губах вещал самый молодой, сорокалетний член сената. – Это просто удивительно, но за последний год Маккреди уже три раз встречался с Сизовым, хотя с премьер-министром Англии таких встреч было только две, а с французским премьером вообще ни одной! Но самое главное, видно что происходит явное сближение политики России и США. И вот этого я не понимаю больше всего! Что у нас может быть общего с этим жутким, антидемократическим режимом? Пока в России не будут восстановлены права и свободы личности мы не должны иметь ни каких контактов с этим самозваным правительством! И это не только мое мнение, это глас американского народа. Восемьдесят процентов нашего общества поддерживают именно такую точку зрения. На словах Маккреди пропагандирует неприятие внешней и внутренней политики России, и в то же время по разным каналам, через международные банки выделяет им тридцать миллиардов займа! И это в то время, когда в самих штатах остро нуждаются в финансовой помощи как минимум десять миллионов вынужденных переселенцев с зараженных радиацией земель!

Джефферсон умел поднимать волну. Началась истерия в газетах, на телевидение, конгресс избрал специальную комиссию для разбирательства всех действий президента. В отдаленной от большой политики желтой прессе начали писать об неизбежности импичмента Маккреди. Как итогом всей этой шумихи сенат назначил объединенные с конгрессом слушания по внешней политике кабинета.

– Идиот! – невежливо отозвался о своем молодом коллеге Маккреди. – Не буду же я перед всей страной и всем миром раскрывать свои карты.