Последняя инстанция. Расследование
Шрифт:
– Ну слава Богу! То есть такой же пакет документов есть в Городском Комитете по образованию?!
– Нет, – горестно покачала головой моя, измученная разговором, собеседница, – дело возвращается к нам в полном объёме с постановлением комиссии и необходимыми резолюциями и подписями. Мы вносим данные в компьютер, и оставляем один экземпляр дела себе – он идёт в архив, а второй уходит на руки усыновителю. А в Комитет мы уже отправляем не все документы, а только последние заключения, некоторые копии… но все эти бумаги мы отсылаем им именно в конце года с отчётом. Собственно, это и есть отчёт. В Комитете, конечно, хранятся дела усыновлённых, но именно из отчёта, и не полным пакетом. Так не положено…
– Неужели трудно сделать
– Просто так положено, – упрямо твердила заведующая, – В этом и необходимости-то нет. У нас перед усыновлением на руках три экземпляра документов: два бумажных и один компьютерный. После усыновления, остаётся два. И плюс в конце года в Комитет попадает ещё один пакет с неполными, но самыми необходимыми копиями данных.
Так положено, так положено… Если бы у меня на голове был не ёжик, а нормальная причёска, я бы, наверно, выдрал сейчас себе все волосы! Что за хрень? Куда не целуй – везде задница! Не много ли совпадений? Думай, Сергеев! Думай! Соображай!
– Так! Стоп! – я всё понял. – То есть, перед усыновлением Масловой у Вас на руках были два бумажных дела и одно электронное. Одно бумажное уехало с Масловой и её усыновителем. Второе сгорело в архиве. Когда, в какой момент все данные вносятся в компьютер? И кто проверяет, есть ли они там?
– Данные вносятся сразу же, по мере формирования дела. Получили справку – внесли в компьютер. Получили бумажное подтверждение о доходах будущих родителей – внесли. И так далее.
– Кто-нибудь проверяет, есть ли данные в компьютере?
– А как же?! Как только формирование дела закончено, я лично или кто-то из моих заместителей сверяет все данные: всё, до последней цифры! Я проверяла тогда сама лично, я помню это. Дело в компьютере было, это я Вам ответственно заявляю. Но, вот в тот момент, когда я начала готовить отчёт, дела Масловой в компьютере не было. Просто она была одной их последних воспитанников, кто отправился в семью, вот я и обратила сразу внимание, что её дело каким-то образом исчезло.
– Сколько времени прошло между тем, как Вы видели дело в компьютере и тем моментом, когда Вы приступили к формированию отчёта?
– Не больше месяца, возможно, даже меньше…
– Вы не могли бы вспомнить поточней?
Педагог сняла очки, и я увидел, что передо мной сидит усталая, напуганная мною женщина, измученная множеством проблем. Она любит детей, любит свою работу, любит порядок… То, что произошло – это или нелепая случайность или тонко спланированная акция. В этой истории нет ни капли её вины, а я – циничный безжалостный мерзавец, просто пользуюсь своим положением и мучаю ни в чём не повинную женщину. Она вспомнила события почти десятилетней давности, она рассказала мне всё, что знала, она помогла мне всем, чем смогла. Какое моральное право я имею доводить её до нервного срыва, до инсульта, инфаркта, или что там у них случается от волнения?! Я – скотина… Хотя, в принципе, я и раньше за собой это замечал. К чёрту сантименты! Надо завязывать с этой бодягой…
– Мария Ильинична! Вы извините меня… Я понимаю, прошло много лет… Вы можете забыть что-то, перепутать…
– Молодой человек! – вдруг гордо произнесла усталая женщина, – Я никогда не забываю своих воспитанников, никогда ничего не путаю и очень ответственно отношусь к своим обязанностям. То, что произошло тогда, с личным делом Масловой – этот инцидент – единственный во всей моей практике. А мой рабочий стаж насчитывает уже почти сорок лет. Да, я допускала старших воспитанников к личным делам. У меня не было выхода. Из города никого не присылали, а обучиться всем этим техническим новинкам самостоятельно мы не могли. Старшие ребята, знакомые с компьютером, очень нас выручили. Что касается вашего вопроса… М-м… Если поточней, пожар случился 30 ноября. Неделю мы разгребали пепелище. Ещё неделю разбирали оставшиеся, не сгоревшие и не испорченные водой дела, а
– Всё может иметь значение, – без энтузиазма ответил я, – Кто вводил в компьютер данные Масловой и её усыновителя? Ведь его данные, насколько я понял ваши порядки, тоже являлись частью личного дела?
– Да, безусловно! Конечно все данные: характеристики, паспортные данные, всё, что я Вам уже перечисляла, всё заносилось в компьютер и являлось неотъемлемой частью дела об усыновлении. Но данные на усыновителя Масловой тоже исчезли.
– Кто их вносил в компьютер? – повторил я свой вопрос.
– Так сама Маслова и вносила. Она в то время так и продолжала помогать нам с личными делами воспитанников. А, так как мы не хотели подключать к этому занятию много народу, мы пользовались Женечкиными знаниями до самого её отъезда.
– Когда она, кстати, уехала?
– В середине ноября. Числа я, конечно, не помню… Но это была середина ноября.
– Незадолго до пожара, – под нос себе буркнул я.
– Что Вы сказали? – Мария Ильинична удивлённо подняла брови.
– Нет-нет! Ничего! Просто говорю, что бывают странные совпадения, Вы не находите? Дело Масловой исчезает бесследно из компьютера. Оставшееся дело сгорает вместе с архивом… Кстати! А, когда вы разбирали останки архива, Вы не нашли личного дела Жени?
– Нет. Никаких следов… Вы знаете… – педагог немного помолчала, будто примериваясь: сказать – не сказать, – я тоже, как и Вы, подумала тогда, что это не простое совпадение. Женя имела доступ к компьютеру… Она даже в день отъезда прибежала в кабинет, где тогда стоял компьютер, и что-то в нём делала. Сказала, что забыла внести какие-то данные. Она была очень педантичной девочкой…
– Почему, была? – растерялся я. Не хватало ещё сюрпризов!
– Была, потому что сейчас она больше не живёт с нами, и, потом, она уже взрослая женщина. Наверняка окончила институт – у неё светлейшая голова! Вышла замуж или сделала хорошую карьеру… Так вот… Я подумала, что она могла стереть своё личное дело из компьютера. Теоретически, у неё была такая возможность. После этого случая, нам выделили штатную единицу, и мы взяли на работу одну из бывших учениц, которая сейчас и занимается электронными делами. Эта девушка сейчас отвечает за все данные. Она поставила какой-то пароль, и без неё компьютер никто даже включить не может. И все данные она дублирует на диски. И хранятся они в специальном сейфе. Но тогда, всё было так, как было… Женины данные исчезли.
– Хорошо. Я всё понял. Вы действительно ни в чём не виноваты, я прошу прощения, что вёл себя просто по-хамски! Просто эта ночь в этом «отеле» – просто тренировочный апокалипсис какой-то! Нервы расшалились… Извините меня. Мы уже сейчас закончим… Фамилию усыновителя Вы, конечно, вспомнить не смогли?
– Почему не смогла? Смогла, конечно! Рудой Дмитрий Анатольевич, генеральный директор ОАО… вот, названия я точно не смогу вспомнить…
– Это уже что-то. А вы общались с ним?
– Ну а как же? И не раз! Он произвёл впечатление вполне порядочного человека. Когда усыновляют девочку такого возраста, в голову могут и должны прийти любые варианты развития сюжета. Но мужчина предъявил документы, свои, своей жены, паспорт, прописку… Он проживал по месту прописки, поэтому мы ни в чём не увидели никакого скрытого смысла. От жены было в наличие заявление на усыновление. Мне, правда, показалось странным, что она сама не приехала. Но Дмитрий Анатольевич заверил меня, что не хочет волновать жену лишний раз – они оба были не очень молодыми. С женой я общалась по телефону… Очень приятная и интеллигентная женщина. Моё сердце подсказывало мне, что девочка отправляется в хорошую семью. Поверьте, с этими перестройками, перестрелками, эта девочка натерпелась немало, она вполне заслужила спокойную жизнь. Как, впрочем, конечно, и все остальные дети…