Последняя инстанция. Расследование
Шрифт:
– Ты лучше спроси, когда его нашли!
– Когда?
– Через четыре месяца. И как? Девушка уже оклемалась от травм, но психологически в себя так и не пришла. Да и неизвестно, придёт ли. Едут они с отцом на очередной приём куда-то, к врачу, встают на светофоре. И вдруг девчонка впадает в жуткую истерику, тычет пальцем в соседнюю, стоящую рядом машину и орёт дурниной. Отец пока её успокаивал, сообразил, куда она показывает. Ну и срисовал и марку, и номер машины. Ещё переспросил её: «Это он?!». Она головой закивала и брык! – без сознания. Он её так без сознания в больницу и привёз. Хорошо, там больничка неплохая на Учебном, моментом в реанимацию, привели в себя. Она в полушоке. Говорить почти не может. Уселась на кровати, раскачивается из стороны в сторону, твердит: «Это он! Это был он!». А что он? Нас даже пустили к ней вместе с отцом, хотя и не положено. Смотрю
– В каком она сейчас состоянии? – я поёжился от рассказа Серёги. Сломанная жизнь у девчонки. Как ей жить дальше? Как забыть? Это здорово, если родители деньги имеют – могут отправить куда-нибудь учиться, лечиться, психиатров, психологов нанять… А если простая семья?
– Да в таком же, если честно. Она и на суде была только один раз. На второе заседание её не привезли, сочли бессмысленным.
– Ладно, – оборвал я Звонарёва, – его сразу взяли? Основание?
– То-то и оно! Взять-то взяли! А вот оснований – никаких. Вообще! Ни отпечатков пальцев, ни следов спермы. В презервативе, гад, насиловал, и с собой всё утащил… Мразь… – Серёга глотнул водки, не морщась и не закусывая, – И ведь носит таких земля!
– Серёга, – тихо-тихо спросил я, – А как его вообще могли арестовать? Нет следов, нет свидетелей, девчонка в неадеквате под лекарствами… Увидела похожего парня, и её перемкнуло. Может, галлюцинация?.. Может, вообще, он просто похож? Может, спутала?
– Может, Серёжа, может! – Звонарёв закрыл лицо ладонями, широкими мужскими ладонями. Потом потёр ладонью лоб – моя привычка. Когда тяжело говорить, я всегда тру ладонью лоб, а пальцами – виски, – Ты понимаешь, мы тогда не то, что злые были, мы как звери были. Мы его, гада, без ОМОНа скрутили так, что не успевали потом на жалобы отписываться. Ну и, на скорую руку, притащили в отделение и колонули.
– Удачно?
– Понимаешь, он всё вроде отрицал, но временами проговаривался. Ну, типа, его в районе Кораблей вообще не было в тот день… А откуда он мог знать, что изнасилование на Кораблестроителей произошло?! Потом вообще дурку включал. Короче, я тебе так скажу, Сергеев! У тебя, конечно, интуиция зашибись – ты пользуешься… А мы в рамках закона ничего больше не могли. У нас даже основания не было его задерживать. Выпустили без подписки. Но он напуган был… Чёрт его знает, может со страха, а, может, потому что реально виноват – он прокалывался. Бля буду, прокалывался. Это все тогда поняли. Мы ж его всем отделом прессовали. Ну а потом папаша-землерой нарисовался… Нам по строгачу, всему отделу. Только все тогда в один голос сказали: «Он это!..» А что толку – наши голоса? Теперь понимаешь, почему дело это – не наше дело, а твоё?
– Не исключаю, но есть менее изощрённые способы. Потом, наш мститель живых не оставляет. Хотя, в наших случаях и потерпевшие в живых не оставались. М-да… А что суд?
– Да какой там суд? Клоуны! На первом заседании судья на районного наорала, что такие сырые дела нельзя приносить в суд. В принципе, имела право… Девочка вроде в себя пришла, выглядела на суде спокойной достаточно, вроде, адекватной. Но адвокат Траубе такую кипу бумажек выложил!.. Тут тебе и диагнозы – чисто, псих, тут тебе и лекарства, в побочных у которых бред, спутанность сознания и галлюцинации. Короче, на второй суд девочку даже не повезли, и всё. Кранты. В зале суда… Дело закрыто… За неимением состава. Даже на доследование не отправила, стерва! Изнасилование-то было! Раскрывать-то его, по-любому надо было…
Глава 15
Я был почти уверен, что это МОЁ дело. И убийства не было потому что изначально девочка осталась жива. Соответственно, и его убивать не стоит. Стоит его наказать его же оружием: а именно – на тебе заразу, от которой ты сам жить не захочешь. Жесть! Однако в фантазии нашему мстителю не откажешь. Его креативные способности вызывают у меня уважение… Бред! Я не могу уважать убийцу, преступника, права на это не имею! Складывалась непонятная картина. Допустим: Гаргаевы убиты стрелком за свой беспредел с бизнесменами. Любой из «кинутых» с тех пор мог хоть немного, но приподняться, и первым делом уничтожить кровных врагов. Допускаем. Далее, этот стрелок появляется на Таврической. В том, что это тот же стрелок, сомнений, практически, нет. С Гаргаевыми и Куприяновым более-менее ясно. Дальше. Что произошло в Тарховке? Что это за изыск? Почему Куприянова, сбившего насмерть беременную женщину, надо было шлёпнуть из ствола, а Кировского за практически
Стоп! Письма! Электронные письма! Как же я мог про них забыть? Ведь было некое сообщение от имени Новикова, ну да, разумеется, под ником, но доказано, что с его компа – было!.. Что там было? Чёрт! Памяти нет ни грамма!.. Как же там было сказано? «Когда оно возникло, мне показалось, что это есть абсолютное зло, но когда оно победило зло, я понял, что оно есть сама справедливость»… Вот, где-то так. Ответов на сообщение не было, фраза Новикова была сказана куда-то в пустоту, или именно тому, кто мог понять её. Ему было достаточно прочитать и понять. Отвечать ему было незачем. Сделка проведена и оплачена. Если, конечно, это оплачивается. Оплачивается… Так! Гнилая, конечно, мысль. Но проверить её стоит. Надо запросить приходы денег в интернат в Перелешино. Нет ли связи с преступлениями. Откуда они получают деньги, из какого-такого благотворительного фонда? Хотя, большей мутотени, нежели благотворительные фонды – просто не придумать. Там никогда нельзя найти концы и начала. Кто даёт деньги – непонятно. Кто переводит – непонятно. Есть только две единицы которые можно отследить: это сам благотворительный фонд и его получатель. И всё, и хана… На то он и благотворительный фонд, что внести в него любые, самые грязные деньги может любой барыга. Он же на другом конце, вступив в сговор с получателем, вынет эти средства обратно – чистыми и хорошими. Тем не менее, надо глянуть, когда у них были последние поступления. Хотя, сам-то детский дом открылся ещё до того, как туда попала Маслова… Белиберда какая-то получается. Ладно, это детали. Сейчас надо понять, какая связь между этими преступлениями. Во-первых, письма. То есть, везде была задействована электронная почта. Скорее всего, была переписка и у Новикова, только он умело её стёр. А вот Куприяновы при всём желании сделать этого не успели. Хотя, папа мог. Но, видимо, не захотел. Что там было? «Суд вынес приговор!». А сыну: «Вас ожидают в комнате матери и ребёнка!». А что, интересно, наши эксперты думают себе по поводу отправителя?
Я набрал телефон технического отдела.
– Сергеев беспокоит. Там у нас где-то компьютеры с Таврической по делу Куприянова… Им были письма – отцу и сыну. Удалось выяснить, откуда они были отправлены?
– Да, выяснили!..
– И молчите?!
– А что кричать-то? – наша техническая служба иногда вызывала во мне противоречивые чувства: то ли хорошо бы их всех уволить, то ли хорошо бы их всех убить, – Посланы они были с промежутком в восемь минут из одного и того же Интернет-клуба на Достоевского. С одного и того же адреса. Адрес зарегистрирован там, где мы его достать никогда не сможем. Считай – на Луне. А вот имя в электронном адресе, может, тебе что-то и даст.
– Я слушаю, – неторопливые вы наши!
– nemesida@yandex.ru. Врубаешься?
– Не очень пока.
– Сергеев, тебе надо как-то повышать своё самообразование, – лениво прожевал очередную печенюшку компьютерный червь, – Немесида – это богиня мести. То ли в греческой, то ли в какой другой мифологии… Ты погугли – найдёшь…
Вот, значит, как! Чёрт! Компьютер Кировского! Домашний, дачный… Хоть какой-нибудь. Насколько я силён в электронной почте, его ящик можно открыть с любого другого компа. С его удобней, потому что тогда не надо подбирать логин, только пароль взломать. Я нашёл визитку, взятую мной в Тарховке у местных следователей. Набрал номер капитана Смирнова. Меня интересовал вопрос только электронных писем. Оказывается, дачный компьютер они изъяли «на всякий случай», но пока не приступали «к его изучению». «Ну, естественно! „Счастливого фермера“ окучиваем!» – злорадно подумал я и пригрозил, что буду у них через час.
Через час – это я хлестанулся. Я ж сегодня без колёс! Докатил на метро до Старой деревни, там поймал такси, успел почти с двадцатиминутным опозданием. Хотя и уговаривал таксиста гнать, как на роды – тот попался упёртый и шибко правильный – ехал свои шестьдесят, аж противно!..
Ноутбук Кировского торжественно водрузили на центральный стол, как, на алтарь.
– Кто у вас тут по компам главный спец? – полюбопытствовал я.
– Ща будет, уже дёрнули. У него отгул сегодня, но он близко живёт – Смирнов резко обернулся к дверям и распростёр руки для объятия. – Димон! А мы тут без тебя пропадаем. Вот тут к нам товарищ из городской пожаловал по твою душу…