Последняя инстанция. Расследование
Шрифт:
– Я ищу! – Дима почти кричал мне в трубку. – Есть! Номер мобильного есть! Чёрт! Давно…
– Что давно, Дима?! Что давно? – я не понимал ни черта из того, что он мне пытался объяснить.
– Ящик электронный зарегистрирован очень давно. Год назад. Если номер сменился, мы можем не найти владельца.
– Ищи! Димочка, милый ты мой! Ищи ты, ради Бога! Я сам попробую найти владельца. Ведь бывший номер тоже кому-то был выдан? Это можно узнать?
– Можно, я пытаюсь. Если чел номер не сменил… А если он поменял номер, то раньше, чем в десять часов мне не узнать.
– Почему? – я застыл у самого порога, не понимая, куда и зачем я спешу. – Почему только в десять?!
–
– А ты говоришь, что в архиве может быть номер? Так?
– Так! Не «может быть», а есть наверняка, ему деться некуда. Просто, у нас доступа к базе архивной нету. Только к действующей…
– А может этот номер кому-то другому принадлежать?
– Нет. Тогда бы он был в базе. Надо смотреть архив и искать, кому он принадлежал в июле прошлого года. Как раз в это время регистрировался ящик… Телефон-то, вернее, номер телефонный может хоть сколько переходить из рук в руки. Нас интересует именно июль прошлого года, вернее, двадцать третье июля. Именно в этот день ящик был открыт.
– Ты говоришь, что в архивах компании номер точно должен быть? – меня осенило. – То есть, в десять утра, когда откроется головной офис оператора, я смогу узнать имя человека…
– И адрес, – перебил меня Димка.
– Который адрес? Электронный?
– Не, электронный я и так знаю. Домашний, конечно! Я же, так понимаю, Вам человека надо найти? А для этого нужен простой, домашний адрес. Я утром, хотите, сделаю?
– Нет, милый друг. Я сам всё сделаю. Ты мне цифирьки номера-то продиктуй, я сам доделаю.
С огромным недоверием в голосе Димка продиктовал мне номер мобильника. Я быстро поблагодарил его и отключился. Тут же набрал Евграфова. Предчувствуя бурю негодования, сжался в большой комок. Но Евграфыч был благодушен. На мои витиеватые приветствия ответил бодро и величественно:
– Приветствую тебя, о, рыцарь! – опять в какую-то игру рубится.
– Серёга! Выручай!
– Ну да, естественно! Чего от тебя ждать в четыре утра? Только: «Серёга, выручай!». А позволь тебя спросить, дорогой, а ваша техническая служба – что, вообще ничего не может?
– Не может, Серёга! Ты один можешь! Выручи! Горим! А то сейчас ещё один труп нарисуется. Умоляю! Ты один можешь помочь!
Серёга отчего-то быстро купился на лесть и смилостивился:
– Ладно. Ежу понятно, какие там у вас специалисты сидят. Чуть что – сразу: «Серёга, помогай!». Чего надыть-то?
– Базу подломи оператора мобильного. Архивную. Наши не могут. Не умеют. Только ты…
– Да не тарахти ты, Сергеев! Номер диктуй.
Я продиктовал Евграфову номер и застыл, затаив дыхание, прислушиваясь, что бормочет на другом конце связи компьютерный гений. Он воевал с какими-то паролями, шептал что-то, как будто вызывал духов. Меня стало потихоньку подташнивать.
– Дык, гражданин начальник, а база-то у них закрыта, – наконец возвестил он.
– Так, ёлы-палы, была бы открыта, я бы её сам подломил!
– Сам! – Евграфов недоверчиво хмыкнул, явно и справедливо сомневаясь в моих технических способностях. – Она не просто закрыта, в смысле – закрыта… У них сервак не работает… Так! Что б тебе понятней было, чтобы в их базу войти, надо, чтобы хоть один компьютер, связанный с общим сервером, функционировал, – я с трудом поборол очередной приступ тошноты,
Это было похоже на секс по телефону. Удовлетворение я испытал по полной программе, когда Серёга бодрым голосом начал мне зачитывать фамилию и домашний адрес абонента. Жизнь удалась. Теперь, главное, успеть. Рассыпавшись в благодарностях перед хакером и, в очередной раз, наобещав ему золотые горы и вечную свободу при любых обстоятельствах, я записал данные на листке. Перед самой дверью, заметив у вешалки женские туфельки, обернулся и крикнул в глубь квартиры:
– Жанна! Ты спишь?
– Сплю, – довольно вяло ответила девушка, ещё пятнадцать минут назад, ну нисколько не спавшая. Ни разу, просто!..
– Захлопни дверь, когда будешь уходить. Или дождись меня! Еда в холодильнике. И телефон не забудь оставить, если всё-таки надумаешь уйти.
– Ладушки, – прозвучал из комнаты практически мужской голос и я вздрогнул.
Явно, в прошлой жизни Жанна была мужчиной, и реинкарнировалась в хрупкую крошечную девушку с мужским, заимствованным из прошлой жизни, голосом. С мыслью об этом, я завис на пороге квартиры. Ругнул себя за тормознутость, хотя это вполне вписывалось в режим: вчерашний вечер – сегодняшняя бессонная ночь – плавное утро.
Сбегая по лестнице, набрал Сашкин номер. Благо он был вбит в память, не пришлось ломать шею, падая на лестнице. Само собой, Сашка не брал трубку. Скорее всего, спит без задних ног. Старо-Невский… Сашке до адреса пять минут ходу. Мне – десять минут езды, если не тормознут и не придётся объясняться с коллегами, тыкая им в нос удостоверение. Хотя можно и не спешить, судя по тексту письма. «НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЧУЖУЮ ВИНУ ПРОСТО НЕВЫНОСИМО. СМЕРТЕЛЬНО. УБИЙСТВЕННО!» Это могло быть простым предупреждением. Хотя, в предыдущих случаях, текст был ещё невинней. Здесь даже более, чем раньше, сквозит причина… Причина чего? Убийства? А что если это просто личное признание преступника? Ну, например, кому-то из близких, друзей, просто случайному человеку? Приятелю по общению в сети? Нет. Разговор о чужой вине. У преступника своя вина, собственная, персональная. Он говорит о чужой вине. Кто-то за кого-то понёс наказание… Задолбали эти ребусы! Может, он не просто киллер? Может быть, это маньяк? А мы нагородили тут с три короба!.. Месть приплели. А если он просто маньячит себе потихоньку, а в качестве жертв выбирает не длинноногих блондинок, а людей, тем или иным способом ушедших от правосудия? Вот откуда письма… Вряд ли киллер стал бы светиться. Хотя… Может быть, это было обязательным условием при «заказе». Надо не просто убрать клиента, а популярно объяснить ему, за что и почему он должен умереть. Тоже вполне обоснованная версия. Я ещё не понимал, что мне больше по сердцу – киллера ловить или маньяка. У меня было время подумать. Я подлетел к мосту ровно в пять… В моём распоряжении было целых десять минут, чтобы разобраться. Мост сводят в пять десять, и я должен был это помнить. Но мысли были настолько заняты, что я даже не задумался ни на секунду о любимом питерском ночном сюрпризе. Смысла гнать до Вантового моста не было, те же десять минут уйдут на дорогу. Я заглушил машину, и взялся за телефон. Сашка по-прежнему трубу не брал. Отправил ему эсэмэску с предложением немедленно переместить свою непроспавшуюся тушку на Старо-Невский.