Последняя искра

Русс Алана

— Спокойнее, — махнул Кагго рукой своим «людям». — Не нужно пугать и без того перепуганную юную леди. Я лишь хотел убедиться, — заговорил рогач с Акитаром, — что с целительницей всё в порядке и извиниться. Ничто не смеет происходить без моего ведома в Сером квартале. Виновные в вашем пленении будут… наказаны.

Пустынник мягко улыбнулся. Необычного малахитового оттенка глаза сверкнули, и мужчина склонился передо мной, картинно заложив одну руку за спину.

По округе прокатился шумок и тут же стих. Из окон повысовывались горожане, снимали

руны и раскрывали ставни.

— От лица правящего дома благодарю тебя, Бирман, за помощь в поисках, — Гакэру Авар явился так внезапно, вклинившись между нами, что я вздрогнула. Голос его был спокоен и учтив, но глаза метали молнии. — Надеюсь, вам удастся отыскать тех, кто посмел удерживать сиур силой. Все они исчезли вместе со своей предводительницей. Кроме тех, что пали от руки моих воинов, разумеется.

Авар в подтверждение поднял на уровень глаз деревянный амулет, шнурок которого пропитала кровь.

— Связывающая руна, — разогнулся всё с той же грациозностью пустынник. Оставалось лишь удивляться, как такому исполину удавалось двигаться с такой лёгкостью. — Умно. Надеюсь, это не заронит зерно сомнения в твой разум, мой друг? Ни я, ни мои воины к похищению непричастны.

Авар молча убрал амулет, а рогач продолжал лить елей.

— Я рад был помочь, Гакэру. Я пропустил едва ли не весь королевский полк, запретив нападать. В знак чистоты помыслов буду рад видеть вас сиура, — Бирман обратил взор на меня, — в моём доме. Я пригласил бы и сиуру Лайн, но предлагать подобное будущей королеве — высшая дерзость, полагаю?

Бирман скосился на толпу за моей спиной, и сердце у меня забилось быстрее, снова разгоняясь до болезненных судорог. Если там Эда, то и Велор…

— Правильно полагаешь, — без намёка на любезность, отрезал Авар. — Да и сиура Пришлая с куда большим удовольствием отдохнёт во дворце. День выдался непростой.

Гакэру лишь слегка качнул рогатой головой, ментально веля Акитару, приложившему ладонь к виску, уводить меня. Но свита Бирмана бесцеремонно преградила нам дорогу во второй раз.

— Твой голос, Гакэру, мне хорошо знаком, — продолжал вкрадчиво улыбаться Бирман. — Но мне любопытно узнать, каков голосок у сиуры целительницы. Пройдёте с нами, сиура? Моя скромная обитель не дворец, но отдохнёте вы на славу, обещаю. Разумеется, безопасность я гарантирую. И уж точно… — хитро сощурился он на мгновение, — не заставлю вас так горько плакать.

Чей-то тёмный силуэт шевельнулся в толпе, а однорогий уставился на меня, неприкрыто ощупывая любопытным взглядом. Однако вместо смущения или недоумения я вдруг рассердилась. Мне до зубовного скрежета захотелось опалить рожу наглеца.

Кажется, Велор всё же вырвал моё сердце, оставив его у себя трофеем.

— Благодарю, но кем бы вы ни были… сиур, я предпочту отправиться во дворец и отдохнуть в кругу друзей.

Вышло чересчур резко. Огонь согрел пальцы, и пришлось сжать кулаки, чтобы его спрятать.

Бирман прикрыл глаза и молчал так долго, что я даже успела дыхание

затаить, ожидая гневной триады или даже очередной битвы. Но рогач вдруг издал на удивление мелодичный звук. Что-то среднее между «м-м-м» и «угу».

— Истинная музыка. И сколько огня… — вновь вперился в меня зеленоглазый взгляд. — На нет и суда нет. Не смею больше задерживать, сиура, — поклонился пустынник в искусственном почтении, мазанув взглядом по искоркам, вырывающимся из моих кулаков.

Рогачи, как по мановению волшебной палочки, расступились. Акитар, крепко сжимая мой локоть, провёл меня мимо. Малира, глядя на всех исподлобья, не отставала ни на шаг.

— Мы ещё встретимся! — бросил вслед однорогий Бирман, и слова его догнали меня, впившись в затылок, как проклятие.

— Кто это был? — шепнула через силу стражу, когда тот подбавил ходу, шагая по сумеречным переулкам.

Волнение подутихло, и снова навалилась усталость и физическая, и душевная. Казалось, будто за мной всё ещё крадётся Велорова тень. Преследует, материализовавшись из мыслей и воспоминаний. Таких тёплых, несмотря на обилие в них снега, и таких смертоносных. Наизнанку душу выворачивающих.

— Нам явил себя не кто иной, как Бирман Кагго, — сухо отозвался пустынник вполголоса, задрав голову и вглядываясь вдаль. Рога исполинской статуи Ворта уже виднелись на фоне алого неба. — Его называют королём разбойников и воров всех шести континентов.

Я издала короткий стон.

— Час от часу не легче…

Малира согласно буркнула что-то на незнакомом наречии.

— Думаю, нам лучше помолчать, сиура, — взмахнул рукой пустынник, и воздух вокруг нашей троицы завибрировал, укрывая иллюзией. — По крайней мере, до тех пор, пока не окажемся за городскими воротами.

Удивляться у меня сил не было. За ворота, так за ворота. Быть может, Авар мысленно приказал Акитару выпроводить меня из столицы или сбросить в море. Какая теперь разница?

Всё потеряло смысл. Я и сама, кажется, потерялась.

Окончательно и бесповоротно.

Глава 17. Исцеление

Мы шли не менее получаса. Пересекали улицу за улицей, оставили позади площадь Ворта и дворец. Я безмолвно плелась рядом со скоро шагающим стражем, а рогатая Малли то и дело поглядывала на меня искоса.

Быть может, наслушалась россказней, да боялась, что я и впрямь химеру прямо посреди улицы выпущу?

Вскоре мы втроём брели прочь от городской стены, и Акитар снял пелену иллюзий.

Пологий песчаный берег сменился каменистыми навалами. И когда солнце коснулось воды, напоминая огненный пузырь, вздувшийся на неподвижной глади алого моря, а столица осталась позади, мы оказались у подножия вырубленной прямо в скале лестницы.

— Малли, останься, — велел Акитар.

— Куда мы пришли? — с недоумением глядела я на девушку, резво развернувшуюся спиной к нам и вставшей по стойке смирно, как в карауле.