Последняя искра
Шрифт:
— Отставить! — взревел Эдмонд. — Всем отставить!
Опрометью бросившись ко мне и в последний миг схватив за запястье, он будто впитал в себя мое слабенькое пламя. А создать новый всполох я была уже не в силах. Мана кончилась. И "тёмным рожам" это было только на руку.
— Прекратите! Хватит! Я приказываю! — кричала и кричала Эдана напополам с руганью, но полыхнуло снова.
Меня с таким размахом прижало к Эдмонду, что последний дух выбило. Хотя в первую секунду воспаленному мозгу даже почудилось, что это просто тёмный
Судя по стремительно каменеющим объятиям, Эд и сам был связан магией по рукам и ногам.
Глаза даже не успели привыкнуть к новому видению мира сквозь лиловую завесу парализующей руны под ногами, как сверкнул меч.
Акитар молнией, — впрочем, его бессменный спутник на поясе — палаш, в отличие от хозяина как раз-таки и искрился уймой крохотных разрядов, как оголённые провода, — бросился вперёд.
Одним уверенным росчерком воин полоснул руну на полу. Утратив целостность, магический рисунок начал стремительно гаснуть, прямо как увядающий цветок. В месте магического разрыва знаки потемнели, заражая и испепеляя начертанные рядом.
— Чокнулись?! — завопил Эдмонд, едва половина руны обратилась в пепел и сила заклятия вместе с ней. — Отставить! Назад! — и, держа меня на вытянутых руках, словно я по своей воле жалась тут к нему как доверчивая овечка, на порядок тише добавил. — Идиоты пустоголовые, я вас всех на плаху отправлю… Лиз? Лиза!
Черные мушки затанцевали перед глазами, лишая зрения. Миллион черных мушек.
— Раз, два, — впадала в бред я, оседая. — Эдмонд… отпускай меня.
— Нет… — горячо выдохнул тёмный, подхватив меня под спину и колени.
— Господин Лайн, вам лучше увест… унести отсюда эту женщину, — вместо расшибания чела в мольбах о прощении за неповиновение, указал острием меча на меня тёмный.
Сам же косился не то на опасно искрящийся палаш моего стража, не то на его когтистую руку, чуть приподнятую и, судя по всему, готовую рвать «тёмные» глотки в клочья.
— По приказу вашего отца, господин, — поддакнул Кайл, пытаясь воззвать к благоразумию Эдмонда, — мы обязаны обеспечить безопасность будущей королевы пустынного народа. Человеку лучше уйти. Иначе нам придется…
Последнее, что осталось в памяти — это тысяча гневных восклицаний Эданы и бас Акитара:
— Учтите, — совершенно спокойно отвечал он, словно по саду старым друзьям прогуляться предлагал, — что бы вы ни сделали, буду вынужден ответить вам со стократной силой. Так что назад, парни. Мечи на пояс и медленно, без резких движений…
Голос его, всегда строгий, безучастный, в это мгновение словно задышал. Без сомнений, битва — вот его стихия. В ней его жизнь. И я, по ощущениям будучи на полпути к небесам, в который раз возблагодарила их за то, что рогатый, пусть и не по своей воле, но оказался
Глава 9. Ритуал
«Беги… Скорее… Скорее!»
Бестелесный голос торопил, а я смеялась. Обгоняя ветер, бежала по горячему песку стрелой. Глаза слепило яркое солнце и лазурь.
«Обгони, обгони… — подначивал шёпот. — Сможешь?»
— Легко! — подбавила скорости я.
Увернулась раз, другой от бестелесных нежных рук. Позабавившись и усыпив мое внимание, они без труда подхватили меня и толкнули вперёд.
— Нечестно! — сбившись с шага и нахлебавшись ветра, возмутилась я. — Шулер!
Раздался мягкий серебристый смех, а воздушные потоки резвее прежнего взвились вокруг и мягко повалили меня на песок, то и дело пробегаясь по ребрам едва ощутимыми прикосновениями, вызывая щекотку.
— Сдаюсь… — выдавила я в перерывах между хохотом, извалявшись в песке. — Сдаюсь, хватит!
Экзекуция вмиг прекратилась. Тяжело дыша и счастливо улыбаясь, я широко раскинула руки и замерла, восторженно распахнув глаза.
Высоко в небе, прямо надо мой парил воздушный змей. Широкие жёсткие крылья, сизые ленты… Он бился птицей, покоряя воздух. Точнее, воздух сам покорялся ему.
Змей был прекрасен. В глубокой небесной синеве он был единственным светлым пятнышком. Да и то, поднялся так высоко, что спустя мгновение уже был едва ли виден.
Я крепче сжала моток нити, чуя, как сердце дрогнуло. Глаз решила не спускать со своего сокровища, но потоки в мгновение спустили змея ниже.
Не отбрасывая тени, он замер на расстоянии вытянутой руки.
Один мой взгляд, и он послушно ляжет в ладони. Уснет, скрутив ленты. Но стоило лишь подумать, что тогда крылья его покроет пыль и паутина, стало тоскливо.
Нет, не место ему под замком. И я решилась, приспустила нить.
Змей в секунду взмыл на прежнюю высоту птичьего полета, но я больше не боялась.
Он вернётся. Всегда будет возвращаться.
Успокоившись окончательно, я развернула голову на бок, подставляя солнцу другую щеку, и тут же радостно вскрикнула. Приподнялась на руках и резво вскочила на ноги.
— Велор! — встала я на носочки и вскинула руку, размахивая в разные стороны.
Высокий, широкоплечий. Волосы, словно темное пламя, вились и бились по плечам и шее.
Мой Дракула.
Он и впрямь стоял у самой кромки волн в светлой рубахе и лёгких штанах, закатанных до самых колен. Вода подступала к самым кончикам его пальцев и с тяжелым разочарованным «ух-х», возвращалась, чтобы собрать силы и попытать удачу вновь.
— Вело-о-ор! — смеясь, снова прокричала я.
«У-у-ух!» — разбиваясь в пену, обрушились на берег волны, словно нарочно глуша мой голос.
Я с тревогой глянула в небо.
Змей уже спустился и настороженно кружил надо мной. Я крепче сжала нить и кивнула.