Последняя искра
Шрифт:
— Идём.
Подхватив подол того самого, подаренного Офелией Роджи синего платья, сделала несколько шагов вниз по песчаному склону.
Я уже ловко, как на лыжах, скользила вниз, поднимая пыль и зарываясь по самые щиколотки в рыхлое золото песчинок, как солнце из зенита вдруг стремительно покатилось колесом к горизонту. Силуэт Тёмного Воина в его багряных лучах словно пылал по краю и становился все чернее внутри.
Вш-шух… Волны наконец окрепли и швырнули вперёд серебряные пики. Брызги, прежде времени
Велор дрогнул, и змей в небе заволновался ещё пуще. Рванул вперёд, стягивая и меня за собой вниз по склону, как обезумевший пёс.
— Стой! — обеими руками вцепилась я в рвущуюся из ладоней нить. — Да стой же..!
Подняла лишь взгляд, да так и выпустила нитку.
Ревущую тьму, что ещё секунду назад и видна на горизонте не была, прорезали всполохи колючих молний. Здесь, на берегу ещё было спокойно, но пройдет ли буря стороной?
Рисковать нельзя.
— Ве-лор, я здесь! — крикнула, приложив обе ладони ко рту, чтобы усилить звук. — Иди ко мне, там опасно!
Но Дракула словно не слышал. Стоял, опустив голову, у самой кромки обманчиво ласкового прибоя. Стоял неподвижно, словно призрак. Даже порывы налетевшего ветра, что едва не опрокинули меня навзничь, пронзали его насквозь, не в силах сдвинуть с места.
По щеке скользнула нить. Я вздрогнула, отмахиваясь в испуге, но это был змей. Он вернулся и теперь, словно бегун на низком старте, дрожал в небе, кренясь то на одно, то на другое крыло. Чего-то ждал.
Ветер ударил снова, и я таки присела, не выдержав натиск.
— Велор! — крикнула без надежды на успех, и закашлялась от пыли.
Нет, под такими порывами и встать не выйдет. Может, скатиться со склона, а там… ползком…
«Хватайся!» — приказал голос сквозь шорох миллионов песчинок и рокот волн, и нить спустилась ниже. Заскользила по песку серебряной тоненькой змейкой. Глянув на змея, что все яростнее раскачивался на воздушных волнах, я кивнула и сцапала её вместе с песком.
Стоило только коснуться нити, ветер признал меня своей и прекратил бить плетьми. Обходил стороной, вился вокруг и, крепчая, вновь и вновь бросался на волны, отгоняя, и безуспешно толкал Велора в грудь.
«Беги!» — позвал уже знакомый голос и я, привязав нить к левому запястью, сорвалась с места.
Змей, вопреки току воздуха, летел впереди, обгоняя. Но чем резвее я шевелила ногами, тем дальше казалась пристань, а вместе с ней и Велор.
Волна же росла и ширилась и вскоре закрыла собой солнце и, казалось, даже небо.
Песок подо мной почернел, растеряв тепло и наполнившись влагой.
«Беги… беги, беги!» — все настойчивее твердил голос, но скорости моим человечьим ногам не хватало. Я с трудом делала каждый шаг, замедляясь все больше.
Ступни вязли в зыбкой
Захотелось плакать от беспомощности.
«Беги, я прошу! Не останавливайся!»
Но я выбилась из сил. Стоило только на миг отвлечься и глянуть на змея в поисках поддержки, водяные путы подкараулили.
Напали, обхватили за запястья. Рванули вниз, и руки в миг по самые локти ушли в песок.
Я упала на колени.
Песок ожил. Между крохотными частичками светились серебряные нити злой магии. Холодной и опасной.
Чтобы вода, перемешанная с грязью и водорослями, выброшенными на берег, не забила нос и рот, приходилось рьяно тянуть шею и задирать лицо.
Безотрывно следя за снующим в воздухе змеем, я чувствовала, как режет запястье серебряная нить. Видела, как змей, не сумев меня вытянуть из плена, пробовал снижаться и направлять крыльями потоки прямо в грязную жижу.
Но песчаные столбы восставали и без труда разрубали щупальцами воздух, как топором.
Это конец. Я дернулась напоследок и простонала, выбиваясь из сил.
— Мой путь… Не сходить…
Нить своего пути я потеряла давным-давно, но наставление, прозвучавшее в день высвобождения моего внутреннего огня, помнила. Хоть и искренне не понимала, в чем именно мой путь и моё…Предназначение?
Да. Высокое слово, что рождает надежду и придает даже самой короткой жизни торжественность. Надежда спустя годы обратится в веру, а тот, кто имел храбрость сделать шаг по дороге, вымощенной кем-то свыше, так и обратится в пепел, вероятнее всего не дойдя до края.
Но и в последний миг, перед самым концом на устах неизменно и гордо будет гореть: «Моё предназначение».
Сущее упрямство, но, быть может, смертным и не дано постичь его суть до конца? Ведь если ноша окажется непосильной, где искать смысл и зачем жить?
Я зажмурилась, урывками схватив воздух перед тем, как оказаться под землёй.
«Беги, Лиза… Беги!»
Покорно обмякнув в удушающих грязевых тисках, я вдруг явственно ощутила в себе горячую, полную жизни силу. Почувствовала, как тело изменилось, стало послушнее и гибче. Ледяная вода больше не давила и не резала кожу.
Стало… вольнее.
«Беги, милая!» — прозвучало глухо, и я побежала.
Не знаю как, каким чудом, но побежала. Продиралась сквозь тяжёлый мокрый песок, оглушенная шипением, и тот сдавался. Шелестел, высыхал и разлетелся по свету пылью.
Ветер пришел на подмогу, разбивая высыхающие песчаные столбы, и я рванулась вперёд. Выскочила из трясины с нечеловеческим рыком и с такой же нечеловеческой скоростью бросилась к Велору.
«Лапы, — билась в мозгу навязчивая мысль, — огненные лапы ведут меня!»