Последняя из профессий
Шрифт:
Радиорепортер. Разумеется, преподобный отец. Пожалуйста, отдохните.
Сорей. Виктор, душенька, предложи бокал вина господину репортеру. (Снова смотрится в зеркало, принимая разные позы, потом возвращает зеркало Ионе.) На, возьми, Иона. Старею. Ужасный вид. Немного пудры, пожалуйста.
Виктор(с поклоном). Какого вина подать, господин кюре?
Сорей. Хорошего. Из большой бутылки. И возьми красивые бокалы... Налей и мне капельку. (Обмахивается своей шапочкой.) Боже
Иона(подходит к нему). Поднимите руки, господин кюре. В вашем распоряжении только десять минут до начала второго отделения.
Виктор подает бокал вина радиорепортеру и замирает в ожидании, держа другой бокал. Жано и Тотоль в это время заняты тем, что из толстого, как кабель, шнура, поддерживающего оконный занавес, вяжут совершенно невероятные узлы.
Сорей(Ионе). Но от кого они? Ничего (делает движение в сторону «зала»), в крайнем случае они подождут... (Берет из одной из корзин карточку, читает.) Петит-Эскуроль! О, это баронесса! Иона, какой успех! Эта дама приходит очень редко... Да, это — слава!.. А цветы!.. (Преклоняет колени.) Благодарю тебя, господи! Виктор, налей еще вина господину репортеру. (Пьет). И мне.
Виктор. Слушаю, господин кюре.
Сорей(к Жано и Тотолю). Что это вы там делаете?
Тотоль. Вяжем узлы для ловли австралийской собаки, господин кюре.
Сорей поднимает руки. Иона, взгромоздившись на кресло, снимает с него сутану. Сорей остается в нижнем белье в горошек.
Сорей. Давайте-давайте, мальчики, старайтесь быть полезными. Помогите этому господину... Иона, ты меня щекочешь, собака!
Иона. О, извините, господин кюре... Прошу прощения. Старею.
Сорей. Нет-нет, не выдумывай. (Радиорепортеру.) Представьте себе, у Ионы просто мания, что он стареет... А чувствует он себя так, будто ему двадцать лет. Он моложе меня... просто поразительно. Так о чем вы хотели меня спросить, дитя мое?
Радиорепортер(глядя на часы). Преподобный отец, дело в том, что моя передача идет прямо в эфир... и уже пора начинать.
Сорей. Так это же хорошо! Это прекрасно! Я весь в вашем распоряжении. (Смеется.) Боже мой, боже мой! Каких только глупостей вы сейчас не заставите меня наговорить! Я обожаю радио: можно болтать о чем угодно — это чудесно — и думать обо всех тех людях, которых ты не видишь и которые тебя слышат. Поразительно!
Иона подает ему красную сутану.
А, нет, Иона, не эту. Красный цвет не идет к моему оттенку кожи... Ты же это прекрасно знаешь. (Снова падает в кресло.) О, я совсем разбит... Подай мне желтую. Какая профессия!..
Иона(подходит
Сорей(надевая сутану, снисходительно). Ну, если тебе угодно, Иона, если угодно... быть может, это искусство.
Радиорепортер. Господин кюре, пора начинать.
Сорей(оправляет сутану, садится в кресло-исповедальню и закидывает ногу на ногу). Прошу вас...
Радиорепортер(берет в руки микрофон). Алло! Центральная? Дюдоньон, это ты? Привет, старина. Ты готов? Пять, четыре, три, два...
Сорей(прикладывает руку к сердцу). Минуточку, одну минуту.
Радиорепортер(в микрофон). Не отключай... подожди... (Сорею.) Преподобный отец, Дюдоньон ждет.
Сорей(жеманясь). О чем вы будете меня спрашивать, мой мальчик?
Радиорепортер. Я хотел задать вам несколько вопросов о вашем детстве, а зарождении вашего таланта.
Сорей. О, как прелестно! Это так свежо. Словом, вы бы хотели, чтобы я вам исповедался?
Радиорепортер. Совершенно верно.
Сорей(хлопает в ладоши). Это очень забавно! Ну так вот... (Поднимается с кресла.) Перейдите на мое место, а я перейду на ваше. Ой, как смешно!.. Исповедь!
Радиорепортер. Можно начинать?
Сорей(становится на колени на специальную подставку у кресла). Да. Я готов.
Бойскауты тем временем перестали вязать узлы и под сурдинку играют в азбуку морзе.
Радиорепортер(в микрофон). Ты слушаешь, Дюдоньон? Начинаю. Пять, четыре, три, два...
Сорей(вскакивает). Секундочку. Прошу вас. Я очень волнуюсь. Да, да. Я безумно волнуюсь... Я охрип... Сейчас пройдет... (Откашливается.) Совершенно потерял голос... (Пробует голос.) Как странно. Я могу говорить, видя перед собой тысячи лиц. Но этот маленький предмет (кивок в сторону микрофона) меня совершенно подавляет... Виктор!
Виктор. Да, господин кюре?
Сорей. Дай-ка нам еще вина.
Виктор подает вино, они пьют.
Ах, как хорошо! Ну, я в вашем распоряжении.
Радиорепортер. Дюдоньон? Ты слушаешь? Пять, четыре, три, два... один... (Его голос меняется, он становится очень низким, проникновенным.) Итак, дорогие слушатели, сегодня мы установили для вас наш микрофон в артистической уборной преподобного отца Сорея, который, как вы знаете, каждое воскресенье с триумфом выступает с проповедями, написанными нашими лучшими современными религиозными писателями. (Подносит микрофон к окошечку исповедального кресла.) Преподобный отец, вы не хотели бы поздороваться с нашими слушателями?