Последняя из рода Блау

Ри Тайга

Я так соскучилась, Нике.

— Кляп! — я вытерла щеки, и повелительно протянула руку Марте. — Помолчи! — резко вставив кляп, я не берегла руки, Нике никогда осознанно не обижал женщин, как заведомо более слабых существ.

Каюсь, не удержалась — пробежалась кончиками пальцев, изучая заново — брови, скулы, виски — гладко, шрамов ещё нет, плечи — дышит, живой, теплый, настоящий, Нике…

Потерла маленький значок факультета Целителей — в этой жизни он тоже поступил в Кернскую Академию, провела по колючему сукну кафтана — как всегда самая дешевая

ткань, экономит на внешнем виде.

Нике заткнулся и замер, неотрывно глядя на меня, как на тяжелобольную с серьезными отклонениями. У горцев отдельное табу на прикосновения и…я плакала.

Псаковы слезы продолжали катиться сами собой, непрерывным молчаливым потоком. Это второе табу — Нике не переносил рыдающих и истеричных женщин.

Я грубо засунула кляп поглубже, чтобы точно не выплюнул, успокоительно похлопала Нике по щеке, встала и влепила Марте увесистую пощечину.

Била наотмашь, с оттяжкой, вкладывая в этот удар всю накопившуюся ярость.

Марта рухнула передо мной на колени, почти коснувшись лбом пола.

Попробуй соври мне, что это был нечаянный выбор.

— Почему именно он? — сила вышла из под контроля и клубилась по комнате. Она придавила Марту, распластав по полу и заставила Нике склонить голову. К его чести — он сопротивлялся. — Почему?!

— Видела. Напарники. Госпожа. Подарок, — знахарка хрипела, выдавливая из себя по одному слову.

Видела? Видящая? Марта Видящая, это ее дар? Что еще она видела?

— Понимаешь-за-что? — я говорила устало, спонтанное подключение к источнику всегда высасывает прорву силы.

Марта зашевелилась, в попытке кивнуть, зазвенели браслеты и сережки.

— В будущем, никогда не решай за меня, Ви-дя-щая.

Мы с Нике должны были познакомится в Легионе. Он учился в Керне — я в столице. Он из закрытого клана горцев — туземцы, как их презрительно, за глаза, называли местные. Я — из рода двадцати шести, маленькая госпожа ненавистных захватчиков Блау.

Мы не должны были пересекаться сегодня. Не должны. Все полетит к псакам.

Были ли у меня силы отказаться от Нике сейчас? Достать зелье забвения, выгрузить его в какой-нибудь безопасной канаве и забыть о нем на десять зим? Нет. Не отдам. Что мое — то мое.

Мой подарок. Я покатала слово на языке: «По-да-рок». У Высших подарки возвращать не принято.

— Слушаешь молча. Да — моргни один раз, нет — два, — я присела рядом с Нике. — Кляп и веревки останутся, пока не достигнем конценсуса. Я хорошо представляю, на что способны горцы.

Нике отчаянно моргал, в бешенстве мотая головой.

— Это, — я погладила веревки и покрывало, — непредвиденные обстоятельства. Не могу сказать, что я расстроена, будем работать с тем, что есть, — я щелкнула по значку факультета целителей. — Нике Сакрорум из клана Сакрорумов. Закрытый клан из высокогорных, — я констатировала факт. — Договоримся — можешь вернуть аларийцам равной мерой, препятствовать не стану. Вайю Блау, — я представилась и подняла левую руку, сила родового кольца вспыхнула на моем лице серебристыми бликами.

Глаза

Нике налились кровью.

— Да, да, из тех самых Блау. Можешь потом подать аппеляцию в совет Предела, — я коротко и зло усмехнулась. Нике понимает только силу. — Это, — я провела кончиком пальца по своей мокрой щеке, нарочито медленно слизнув слезы, — дар полной эмпатии. Врать — не рекомендую. Вариантов всего два, — я подняла два пальца, — с первым понятно, рассмотрим второй и единственный, чтобы выйти отсюда. Личный контракт младшего на три года, обет молчания и…, — Нике сейчас должно быть семнадцать, второй курс, — …и целительскую практику ты проходишь в поместье Блау. — Он отрицательно замотал головой. — Мне нужен напарник, и я тоже не в восторге от Сакрорумов, не выбирала, — я развела руками, — будем работать с тем, что есть.

Нике уважал силу и поклонялся только двум вещам — знаниям, он действительно был фанатичным целителем, и своему Клану.

— Доступ к темной библиотеке Блау — целительские гримуары Эпохи грани, — я загибала пальцы по очереди, — оплата стандартная, как у младшего помощника лекаря, — это более чем щедро и я знала, что у горцев очень туго с живыми деньгами, — и я лично, Слово, сделаю все возможное, чтобы Блау снова подняли в Совете вопрос по мосту в ущелье.

Глаза Нике загорелись. Есть!

Я знала единственное слабое место этих твердолобых упертых горцев — транспортная доступность. Путь Нике от их поселения до Керна занимал больше половины декады, зимой горные перевалы и тропы становились непроходимыми. Горцы давно пытались согласовать проект моста через ущелье — это позволило бы достигать города за один световой день. Это значит — торговля, возможность учить детей, дешевые продукты. Но я не сказала, что если будет мост, вся торговая цепочка пойдет через земли Блау. Должен же род получать хоть какой-то дополнительный профит.

— Я не могу говорить за Совет и за всех Блау. Но мое Слово, Сакрорум, у тебя есть. Твое решение?

Нике глазами показал на кляп.

— Блау, — он выплюнул это слово и, казалось, вложил в него всю вековую ненависть горцев к захватчикам с равнин. Да-да, наши шахты когда-то давно были территорией именно их Клана. — На что контракт?

— Лечить, — я пожала плечами, скастовав простое плетение. Сила была отвратительно светлой. — «Только во имя жизни», — я подняла вверх руку, дословно процитировав часть клятвы Святого Асклепия, которую приносят целители. Сияние подтвердило чистоту моих намерений.

— Зарплата штатного лекаря, контракт с ограничениями по виду деятельности, — Нике начал торговаться. — И через две декады, начинается учёба в Академии…

В итоге мы сошлись на том, что сократили срок контракта до года и ввели ограничения на "исключительно целительскую деятельность", оставив прочие условия неизменными.

Чтобы принести клятву и скрепить контракт пришлось прорезать дыру в покрывале, чтобы он мог просунуть руку. Освобождать его полностью я не рискнула. Злой Нике — непредсказуемый противник.