Последняя из рода Блау
Шрифт:
Но логика проигрывала. Сердце внутри трепыхалось пойманной птичкой, руки тряслись — и только жестким усилием воли, я сдерживала дрожь в пальцах. Как будто в первый раз. В первый раз я выхожу в свет в этой жизни. Остаточное явление тетиных травок? Первым делом Завтра с утра к Наставнику — повторно проверить стабильность источника.
Дядино платье село великолепно. Строгая роскошь траура. Наручи-браслеты кричали о старых, очень старых деньгах, родовых усыпальницах с бесконечными подземными лабиринтами, темных от жертвенной крови, алтарных камнях векового источника силы. Черную шпильку Акселя Нэнс вставила в
Вверху платья немного не хватало. Где ты, моя грудь? После тридцати у меня были более пышные формы — сейчас даже плавные жесты не смогут компенсировать общую угловатость.
К дому Ву мы подъехали быстро — улицы были свободны, в последний вечер декады все отдыхают от забот, проводя время в кругу семьи. Паланкин на выезд был уже готов. Дедушка Ву категорически отказывался использовать новомодные псаковы изобретения — никаких карет и ландо, только добрые старо-имперские традиции.
Я подала руку, унизанную перстнями, стражнику — сложно сохранять равновесие, если ты одет точно по этикету. Холодный ночной воздух приятно бодрил, разгоняя кровь. На Юге, в небе расцвели яркие алые огни фейерверков — в резиденции Фейу на весь Керн сообщили о том, что сегодня здесь состоится Малый прием. Дебютанты — Северный Предел приветствует вас!
Фэй-Фэй выглядела потешно — пытаясь сохранить бесстрастное каменное лицо, она подпрыгивала от нетерпения на подушках паланкина.
— Вайю, вы опоздали! — она почти втащила меня внутрь.
— Дедушки Ву ещё нет.
— Мужчины выходят последними, — Фэй закатила глаза, давая знак слуге — все в сборе, зови Старшего и можно отправляться.
Фэй-Фэй была в розовом. Того самого, едва уловимого оттенка розовеющей по кромке неба утренней дымки, шелк был украшен вышивкой и прекрасно оттенял нежную фарфоровую кожу и темный обсидиан глаз. Серый широкий пояс повторял мотивы моего платья, черная траурная лента в петлице, завязанная легионерским узлом, и минимум фамильных украшений — чтобы ничего отвлекало от свежей прелести юности. Мы сочетались идеально.
Дедушка Ву предпочел традиционный мужской военный кафтан, сидевший идеально, но очень старого кроя. Такое носили, когда этого поколения Блау не было даже в перспективе. Истинный консерватор. Я и не знала, что Старейшина Ву служил в имперской Армии. Черная траурная лента была повязана на правое предплечье особым двойным узлом — жизнь и смерть.
— Вайю, я волнуюсь. Очень, — Фэй вложила чуть влажную ладошку мне в руку, родовые перстни соприкоснулись, и сила вспыхнула, соединив наши запястья.
«Сестра».
«Всегда».
«До конца».
Я успокоилась мгновенно, увидев волнение Фэй-Фэй. Меня наконец отпустило, голова заработала в привычном ритме, четко отсеивая варианты. В нашей паре позволить себе роскошь переживать может только один.
Дедушка Ву спрятал улыбку в усы и с одобрительной гордостью похлопал нас по плечам — красавицы, настоящие красавицы.
Перед въездом в резиденцию нам пришлось подождать — перед нами скопилась очередь из двух карет и одного паланкина. Внешние ворота выглядели внушительно — столбы из вековых кедров, шире, чем
Длинная подъездная аллея, усыпанная чистейшими белыми морскими камушками, зеленый лабиринт на холме в огромном парке, вид на который открывался справа, и много-много настоящего живого огня, укрощенного пламени, вместо ровного света магических светильников. Фейу — древний род огненных элементальщиков.
Резиденция всё ещё впечатляла, несмотря на то, что я много раз бывала тут раньше. По площади, как два или три наших поместья, многочисленные постройки, конюшни, дома челяди — все сияло огнями. Фейу не скупились, демонстрируя, кто претендует на лидерство в Совете Предела.
По широкой лестнице мы поднялись вместе, степенно, приноравливая шаг к медленной походке старика, поддерживая дедушку Ву под руки — я слева, Фэй-Фэй справа.
Большой холл, пол, выложенный мозаичными плитками со сценами из Писания, украшенные коридоры, малые гостиные — служанка вела нас внутрь дома, сопровождая до дверей бального зала. Почти у самого входа, нас поймал распорядитель приема, склонившись в глубоком приветственном поклоне. Оказывается, все наблюдатели ждали только Старейшину Ву, и его присутствие не требовало отлагательств.
Фэй-Фэй поджала губы — она надеялась, пройти в зал, держась за крепкую надежную руку старшего родича. Дедушка Ву в растерянности оглянулся на нас, но быстро взял себя в руки, расправив плечи. Я кивнула, отсалютовав старику по-военному коротко — сжатый кулак к груди. Вперед!
Игра началась.
**
Марша сияла, в прямом и переносном смысле. Лицо лучилось довольством, ожиданием и предвкушением грамотно спланированной интриги. Украшения Фейу переливались слишком ярко — явные новоделы — она что, скупила половину ювелирной лавки?
Но я не терялась на ее фоне — пепельный мирийский шелк играл переливами, браслеты и колье на шее потеплели и, казалось, излучали особенный тусклый свет. Я единственная, из всех леди на приеме, была в темном. Моветон. Я почти слышала эти шепотки, за прикрытыми расписными веерами, лицами юных Сир. Высокомерие впитывается с молоком матери.
Мне было плевать. По большому счету этот прием ничего не значил и ничего не решал, один вечер из сотен таких же. Одни и те же лица, одни и те же разговоры, одни и те же танцы. Только ожидание интриги Марши немного разгоняло скуку. Кто бы поверил, что я действительно переживала в карете несколько мгновений назад.
Господа курсировали по залу, делая полный круг. Поворот, глубокий поклон дуэнье, поприветствовать Высоких сиров легким кивком головы, и куда почтительнее — наблюдателей.
Скучно.
Вереница разряженных овец, которая, как стадо, перемещается по строго отведенной траектории в хорошо украшенном загоне. И те, кто должен охранять стадо тоже здесь — легионеры стояли вдоль стен, в нишах, пытаясь слиться с портьерами, и откровенно скучали. Бедняжки, я представляю, какие ставки разыгрывались в дивизии, какие торги, чтобы избежать этой почетной участи на сегодняшний вечер.