Последняя из рода Блэк
Шрифт:
Но я не угадала.
Из шкафа вышел... Том. Я моргнула и опустила палочку. Это что, шутка такая?
– Это не шутка, – с присвистом произнес он, и я обмерла под его холодным взглядом. – Ты правда могла поверить, что я тебе друг? Тебе? – презрительно плюнул он словами, наступая. Я сделала шаг назад и чуть не упала. – У меня нет друзей. Ты сыграла свою роль, Грета Поттер. Ты мне больше не нужна.
Он поднял палочку, и я начала задыхаться. Нет.
– Ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой, – произнес Том, а я уперлась лопатками в
Я взвизгнула и вылетела вон.
Опомнилась я только на опушке Запретного Леса, стоя по колено в сугробе. Меня душили слезы.
– Грета? – раздался осторожный голос сзади. Я резко обернулась и едва не выпустила Черный смерч. У Тома было встревоженное лицо. Палочки в его руках не было. Конечно, что за глупости. Ведь благодаря нашей связи он колдует без палочки.
В классе Грюма он палочку держал. И будто бы уже не зависел от меня.
– Это боггарт. Всего лишь боггард, – он поднял руки и медленно подошел ко мне. – Это был не я. Ты понимаешь?
Я тяжело дышала, из носа и глаз текло.
Боггард.
Мой худший страх.
– Ну, ты чего, – он подошел совсем близко и осторожно меня обнял. – Ты чего? Дурочка.
Все было так реально.
– Я никогда так не сделаю, – он прижался губами к моему шраму на лбу. Шраму, который когда-то оставил сам. – Я тебе клянусь. Я никогда тебя не предам. Слышишь меня? – прошептал он. – Обещаю. Что бы ни случилось. Даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
Я спрятала лицо на его груди.
Черт. Черт.
Врата Геллы определенно были односторонними – потому что на мою Арку ловушка так не действовала. Я спокойно таскалась сквозь нее в обе стороны. Это было, по сути, великолепно. В любой момент я могла отправиться куда угодно, где были Врата.
Но пока я лишь регулярно посещала Сибирскую Высшую Школу Темных Искусств имени лорда Гриндевальда (СВШТИ им. лорда Гриндевальда).
Основной целью визитов было нытье.
– Рассказать тебе одну поучительную историю, моя дорогая Грета? – в начале марта спросил Гелла, наливая мне терпкого клюквенного морса. – Жила-была леди. Жизнь любила, шутки шутила. Потом влюбилась и скисла.
– Я не влюбилась.
Гриндевальд оперся локтями о стол, сдвинув тарелку с тушеным гусем, и приблизил свое лицо близко к моему. Я не отодвинулась и выдержала его взгляд из серии «да что ты говоришь».
– Решай эту проблему, моя дорогая Грета. Страдание леди не к лицу.
– Еще скажи, это портит карму.
– Умница девочка. Сама все знаешь.
Я вздохнула и кинула под стол кость. Чешуйчатые крылатые книззлы замурчали. Их ради забавы вывел Бессмертный из обычных книззлов и карликовых ручных драконов. Селекционер, блин. Мичурин в квадрате.
Надо бы такого Муромцу подарить – в память о нашем романе.
Гелла был прав. Проблему нужно решать.
Я постучала и вошла.
Снейп меня явно не ждал, потому что, едва подняв взгляд от контрольных,
– Что с вами, профессор? Вас Лонгботтом укусил? – я нервничала и, как обычно, несла чепуху.
– Блэк, – Снейп нахмурился и начал очищать контрольные от чернил. Гиблое дело, скажу я вам. – Что вам надо?
Я посмотрела на свои ботинки.
– Завтра нужно продолжить работу над зельем.
Его палочка замерла над чьей-то утраченной работой.
– Ничего не выйдет. Зелье испортилось, – ровно произнес он.
Я удивленно вскинулась.
– С трудом верится, – после паузы сказала я.
– Тем не менее, это так, – невозмутимо ответил Снейп.
– Если не хотите, чтобы я участвовала, так и скажите, – я скрестила руки на груди.
Снейп сжал зубы.
– Не хочу.
Почему-то стало обидно.
– Почему каждый раз я должна мириться с вами первой? – спросила я, посверлив его обиженным взглядом и не дождавшись никакой реакции.
– Потому что каждый раз это вы со мной ссоритесь, а не я с вами.
Я открыла рот. Закрыла.
– Вы сильно ошибаетесь, Блэк, если думаете, что вам все сойдет с рук, – сказал Снейп, когда я так и не придумала ответ. – Я не намерен терпеть ваши выходки. Свой вздорный характер можете показывать семнадцатилетним соплякам – сколько угодно. А меня от этого избавьте.
Я подавилась всеми своими аргументами и просто молча уставилась на него.
Он молча смотрел на меня. Его запачканный чернилами указательный палец вдруг дернулся, и он сложил руки на груди.
Хм.
– Я приду завтра, – сказала я и развернулась на каблуках. – Не запирайте дверь.
– Я же сказал, что не жду вас, – хмурый Снейп встретил меня на пороге своего дома, куда меня доставил Кричер. Я подумала, что врываться внутрь, как обычно, будет невежливо.
– Поэтому я со своими печеньками, – я потрясла пакетом и протиснулась внутрь.
Если бы он был настолько против моего присутствия, как хотел меня убедить, то не дал бы этого сделать.
В кухне витал едва уловимый запах мяты. Я достала из шкафа тарелку и высыпала в нее печенье. Взяла одну печенюху и развернулась, чтобы идти к Снейпу в лабораторию. И чуть не врезалась в него, потому что он стоял у облезлой кухонной двери и сверлил меня хмурым взглядом.
– Фто? – спросила я, не успев прожевать.
Я видела, что он хотел что-то сказать. И этим чем-то наверняка была просьба оставить его в покое. Он прищурил глаза, как делал всегда, когда хотел сказать гадость.
А потом вдруг болезненно поморщился, развернулся и пошел в лабораторию. Ничего не понимая, я запила вставшую вдруг комом печеньку его остывающим мятным чаем и поспешила следом.
Напряженная тишина. Вот как можно было охарактеризовать следующие несколько часов.
– Идемте, Блэк, – Снейп наложил какие-то чары, и котел вдруг перестал булькать. Пузыри над серой поверхностью зелья застыли неподвижно. – Нет смысла торчать здесь всю ночь. Зелье уже стабильно, можно продолжить позже.