Последняя из рода Блэк
Шрифт:
– Конечно, – я скривила губы. – Ее светлый образ любить намного проще, верно?
– Даже не представляете, насколько.
Я до боли закусила предательски дрожавшие губы, развернулась и вылетела из его комнаты.
Лили металась внутри рамы, истошно орала кошка. Ребенок на метле скрылся за пылающей рамой.
Портрет горел ярко и жарко. Защитный контур Протего слабо мерцал, не давая пламени перебраться на соседнюю картину и закоптить дыму потолок.
– Иди вон, – приказала я Кричеру, и тот,
Я прислонилась к противоположной стене и сложила руки на груди.
Сквозь треск осыпающейся углями рамы я не услышала шаги. Но увидела краем глаза, как он подошел ко мне, посмотрел на портрет и со вздохом прислонился к стене рядом.
– Я устала, – сказала я спустя вечность молчания. Повернулась к нему. – Устала вас добиваться.
Он искоса посмотрел на меня и ничего не ответил. Я оттолкнулась от стены и подошла к нему так близко, как полчаса назад в его комнате.
– Слышите меня? Идите к черту.
Он неподвижно стоял, опираясь на трость, и просто молчал, глядя на меня черными глазами, в которых отражался огонь.
Какой же идиот.
Я приподнялась на цыпочках, обняла его за шею и поцеловала.
Он тихо выдохнул и ответил на поцелуй.
У меня, кажется, остановилось сердце.
– Вы противоречите себе, Блэк, – прошептал он, когда отстранился, и провел своими дрожащими пальцами по моей щеке.
– А вы?
Он смотрел на меня совершенно другим, чем обычно, взглядом.
– Вы даже не представляете, насколько сложно вас любить, – тихо добавил он. – Насколько это… страшно.
Я моргнула.
– Вам нечего бояться.
Он покачал головой. И поцеловал меня. Сам.
====== Глава 138. Морковный торт ======
Я постучала.
Не помню, когда я последний раз стучала, и уж точно не помню, когда последний раз так волновалась. Наверное, только весной, когда часть инфери вышли из-под контроля, и их пришлось спалить Адским Огнем.
За дверью что-то произнесли – я не разобрала, что, но приняла это за приглашение и вошла.
Снейп сидел на диванчике, читал газету и пил кофе.
Я помялась у двери, не зная, как себя вести. Не зная, как он себя поведет.
– Да, Блэк? – не отрываясь от газеты, спросил он.
Я тряхнула головой – что это я, в самом деле, такая нерешительная? – и подошла к нему. Уселась на диванчик рядом.
– Я принесла вам вчерашний торт.
– Вы же знаете, я не люблю сладкое, – он коротко взглянул на меня поверх газеты.
– Он почти не сладкий. Морковный. Птичка. Ну, птичье молоко, – пояснила я, когда он выгнул бровь.
– Какая гадость, – прокомментировал он, откладывая газету и брякая чашку на низкий столик.
Я пожала плечами, крутя в руках тарелку. Ну, да. На любителя торт.
–
– Вот только не надо, – предостерегла я его.
– Не надо что?
– Говорить, что вчерашний поцелуй был ошибкой.
Он тяжело вздохнул, и я взяла его лицо в ладони. Он не сопротивлялся.
– Даже не думайте снова оттолкнуть меня, ясно вам? – строго сказала я и поцеловала его сжатые в ниточку губы.
Он меня не оттолкнул и поцеловал в ответ.
– Для человека вашего возраста вы ужасно целуетесь. Я думала, у вас были женщины, – усмехнулась я, отстранившись.
– Тех женщин, которые у меня были, мне никогда не хотелось целовать. А вы, Блэк, если недовольны, можете целоваться с морковным тортом, – предложил он даже без раздражения.
– Ну, щас.
Так все это и началось.
«Прекратите».
Я эту направленную только мне мысль проигнорировала.
– Хватит, Блэк, – недовольно произнес он вслух и попытался забрать тарелку.
Я положила еще ложку сырного салата и под тяжелым взглядом Сириуса поставила тарелку на стол.
– Вы худой, как дементор, – заметила я, и Люпин, который сидел напротив, подавился вишневым соком, разбрызгав его на скатерть.
– Грета, разве можно так говорить! – всплеснула руками Молли, от избытка чувств двинув бедром стул, на котором сидел Дамблдор. Тот умиротворенно улыбался.
– Что я сказала? – удивилась я.
Том, который никогда не садился за стол, а всегда ел стоя у окна, хмыкнул. Его единственного, кажется, не смутил мой юмор. Его, да еще Грюма.
– Тебе тоже не мешает подправиться, девчонка, – заметил он. – Аваду мне в глаз, твой доспех скоро будет на тебе болтаться.
– Не ссы, Шизоглаз, доспех можно и ушить, – успокоила я его.
Молли опять охнула, а близнецы синхронно фыркнули.
– Доедай и пошли, – Грюм крутанул глазом и глотнул из своей фляжки.
– Куда это вы идете?! – возмутился Сириус, когда вместе со мной из-за стола встали трое авроров и Дориан. Еще пять вампиров ждали нас в гостиной.
Я поморщилась. Говорила я Грюму, что не надо оглашать мое участие.
– Прогуляемся, – отмахнулся Грюм.
– Ты берешь ее с собой?! – воскликнула Молли.
– Никуда она не пойдет! – Сириус вскочил на ноги, вытаращив глаза.
– Все вопросы к Дамблдору, – перенаправил Грюм волну их возмущения. Ах, вот в чем дело. Дамблдор решил официально представить меня в качестве боевой единицы. Хитрожопый засранец.
– Дамблдор?! – воскликнули Молли и Сириус одновременно, поворачиваясь к старикашке.
– Ты спятил, Аластор? – тем временем тихо спросил Снейп, будто из-под земли появившись рядом с Шизоглазом. – Она еще ребенок.