Последняя из рода Блэк
Шрифт:
– Блэк! – прошипел Снейп, появляясь в гостиной. Несмотря на поздний час, он был в мантии, а не в сорочке и ночном колпаке, как я думала его застать на первом курсе. Каждую ночь он заглядывал в гостиную около полуночи и разгонял засидевшихся слизеринцев по спальням. Это было даже мило – ведь комендантский час наступал задолго до полуночи, а он давал нам потусить подольше. – Вы почему опять не спите?
Не спалось мне от воспоминаний прелестной троицы Снейп-Дамблдор-Сириус. А еще из-за Тома, у которого после прогулок по вселенной думосбора
Я наигрывала грустные маггловские песни и тупо ждала утра. Идти спать было страшно, на книгах я не могла сконцентрироваться, для тренировок не было настроения. Ну, то есть, мы с Томом поотжимались, конечно, чуток, да покидали дартс в портрет противного мужика в дальнем углу гостиной, но на этом спортивный энтузиазм был исчерпан.
– Быть таким, как все, с детства не умел, – я проигнорировала возмущение Снейпа и продолжила песню. – Видимо, таков в жизни мой удел. А она – да что она – вечно мне лгала, – я грустно вздохнула и посмотрела в черные глаза-туннели отвергнутого Лили парня, который так разозлился отказу, что сдал ее Волдеморту. – И меня никогда понять бы не смогла…
Снейп шипел и плевался ядом, но я была слишком погружена в меланхолию, чтобы отвлекаться на его возмущение. Я доиграла песню и поставила гитару возле кресла. Вздохнула и взяла со столика очередную безешку.
– Блэк, – неожиданно спокойно окликнул меня Снейп. – Вы вообще меня слышите?
– Слышу, – я вздохнула и с отвращением захрустела пироженкой.
– У вас что-то случилось?
Я подавилась и закашлялась, удивленно глядя на него.
– Вы заболели, профессор? – просипела я, прокашлявшись и выпив стакан воды. – Это что, забота?
У Снейпа снова зарозовели скулы.
– Не хамите мне, Блэк! – угрожающе заявил он. – Немедленно отправляйтесь в спальню.
– Узнаю профессора Снейпа, – успокоилась я, закидывая ноги на подлокотник и цепляя гитару с пола.
– Прекратите тренькать! – Снейп подошел и забрал гитару.
– Тогда вы что-нибудь сыграйте, – предложила я.
– Если немедленно не отправитесь в спальню, будете играть Филчу всю следующую неделю! – прошипел Снейп.
– Я – подросток. У меня – кризис. Я не хочу спать. Я хочу есть сладости и грустить до утра, – разъяснила я ему.
– Знаете что, Блэк… – завелся Снейп.
– Кошмары у меня, профессор, – неожиданно для себя призналась я. – Я не могу спать из-за кошмаров.
Я потерла переносицу. Спать хотелось, причем сильно.
– Вы были у Помфри? – после паузы спросил Снейп.
– Зелье без сновидений не помогает. Уже.
– Ты зря ему это рассказываешь, – остерег Том Риддл. – Зелье без сновидений помогает от обычных кошмаров. Он может понять, что наши сны – это не просто сны.
«Не знаю, как ты, а я не хочу, как тогда, в марте!» – огрызнулась я, вспоминая бессонный месяц ужасов. У меня чуть
– Что вам снится, Блэк?
Ах, этот цепкий взгляд. Том был прав – тот заподозрил что-то неладное.
– И снится мне не рокот космодрома-а! – затянула я, даром, что без гитары. Я не хотела продолжать тему, и Снейп среагировал очень ожидаемо:
– Идите в спальню! – рявкнул он, резко развернулся, отчего его мантия эффектным плащом Бэтмена взметнулась в воздухе, и ушел. С моей гитарой.
– Что-о я должна сделать?! – Гермиона округлила глаза.
– Подойдешь к Трелони и скажешь… – терпеливо начала повторять я.
– Я все прекрасно слышала! – перебила меня она. – Я не буду этого делать!
Я вздохнула.
Трелони не была похожа на прорицательницу. Мы с Томом вообще сомневались в существовании прорицателей. Будущее определяется поступками, а не звездами.
Она была бесталанна и глупа, но страстно жаждала попасть в Хог. И пророчество по актуальной теме вырвалось из ее прорицательских недр именно в тот момент, когда Дамблдор почти ее отшил.
– Грейнджер, а кто, если не ты? – резонно спросил Малфой.
Я рассказала им о пророчестве. Пусть Дамблдор и увидит это в их головах. В любом случае, он знал, что я сперла эти воспоминания. Бутыльки с именами Снейпа и Сириуса я вернула с совой на следующий же день с запиской «Не говорите ребятам», пророчество оставила себе.
– Меня она точно к себе не подпустит, – сказала я.
– Так не надо было наряжаться в ее юбку на прошлый Хэллоуин! – отчитала меня Гермиона.
Я пожала плечами. Зато было весело.
– Гермиона, только на тебя надежда, – сказала я, вкладывая ей в ладонь бутылочку с веритасерумом.
План был прост. На третьем курсе мы могли выбрать в профильные предметы Прорицания. И я знала, что Лаванда с Парвати с Гриффиндора уже сейчас осаждают Трелони со всеми этими хрустальными шарами и картами. Гермионе нужно было только прикинуться такой же восторженной дурочкой и натряхнуться на чай. А потом вылить в ее чашку веритасерум и в лоб спросить о пророчестве.
– Если меня поймают, то исключат! – сказала Гермиона, забирая пузырек.
– Я скажу, что наложила на тебя Империус! – крикнула я ей вдогонку.
====== Глава 27. Скелеты прочь из шкафа ======
– Ну, и? – мы с Малфоем подпрыгнули на местах, когда спустя час Гермиона зашла в библиотеку. Мадам Пинс привычно на нас шикнула со своего высокого стула.
Гермиона закатила глаза, садясь рядом. От нее веяло благовониями, как от Трелони.
– Она сама не знает, было ли это настоящим пророчеством. Она же верит во все эти свои гадания на гуще, на картах, – Гермиона скривилась, и ее даже передернуло. Кажется, на третьем курсе она не выберет Прорицания. – Трелони сказала, что и правда хотела изобразить перед Дамблдором приступ ясновидения, но не уверена, что это не было настоящим пророчеством.