Последняя из рода Блэк
Шрифт:
– Экспекто Патронум!
Наружу вырвалось что-то черное и свирепое.
Я краем глаза видела, как ко мне кинулся Том. Я почти почувствовала его Империус.
Разъяренный книззл бросился на тающее облачно патронуса Парвати и под ее визг разорвал его острыми когтями. Зашипел и замер, готовясь к прыжку.
– Экспекто Патронум!
Серебристая лань промчалась в сторону книззла и принялась топтать его копытами. Я опустила палочку, глядя на то, как темная тварь сопротивляется, зубами
– Урок окончен, – в наступившей гробовой тишине уронил Снейп, опуская палочку. – Вы, Блэк, останьтесь.
До конца урока оставалось еще десять минут, но никто не осмелился об этом сказать. Даже Гермиона.
– В чем дело, Блэк?! – рявкнул Снейп, когда мы остались одни. В его глазах была злость… и тревога. Или мне так только казалось. – Что с вами происходит?!
Я скрестила руки на груди и поглядела на него исподлобья.
– Вы скажете, или нет? – прошипел он, когда я ничего не ответила.
– Ничего, – неохотно произнесла я.
– Ничего?! Вы только что рисковали жизнями своих друзей, когда вызвали темного патронуса! Вы ведь знали, что им нельзя управлять?!
Я отвернулась к окну. Понятия не имела.
– Блэк! Что с вами произошло на каникулах?
Мне кажется, он был близок к тому, чтобы подойти и как следует меня встряхнуть.
Я поморщилась.
– Вы за что-то… злитесь на меня?
Я посмотрела в черные глаза.
«Убейте ребенка, но пощадите женщину».
Черт.
– С чего вы взяли? – процедила я, снова отворачиваясь.
– Потому что неадекватны вы только при мне, – выдал он.
Я насупилась и молчала.
Том считал, что последнее время я неадекватна постоянно. Но Том всегда любил преувеличить.
– На каникулах не произошло ровным счетом ничего, – медленно произнесла я. – То, за что я на вас злюсь, случилось очень давно.
Я посмотрела на Снейпа, который статуей застыл напротив меня.
– Ваш отец вам что-то рассказал? – с каменным лицом спросил он.
– Нет.
– Люпин?
Я помотала головой.
– Простите, – я его обогнула и вышла в коридор.
Он не стал меня останавливать.
====== Глава 64. Семейные ценности Малфоев ======
Я смотрела на музыкальную тетрадь Джинни, которую Ли Джордан учил играть «Цыганочку», и меня терзали смутные сомненья.
«Ты это видишь?» – спросила я Тома, лирично сидевшего на своем любимом месте в гостиной Гриффиндора – на подоконнике.
– Мой старый дневник-хоркрукс, – пожал плечами он. – Обычная тетрадка после того, как мы его вытащили.
«Как он к ней попал?!»
– А ты поди спроси Люциуса.
«И давно он у нее?» – забеспокоилась я.
– Какая же ты внимательная, а! – Том всплеснул руками. – С прошлого года, представь себе.
Уф. Если бы дневник таил опасность, это бы уже всплыло.
– Ты неграмотный поверхностный человек, – строго сказал Том. – На нем были только чары, похожие на те, что мы наложили на твои мемуары. Да и то они были разрушены.
«А еще в нем тусовался кусок души Темного Лорда», – огрызнулась я.
– Который мы вытащили, – Том закатил глаза и отвернулся, раздраженный моей тупостью. И продолжил украдкой пялиться на Гермиону.
В гостиную вошел Драко Малфой. Ему в Гриффиндорской гостиной, как и братьям Криви, и Забини, и Седрику Диггори, уже давно никто не удивлялся.
– Ты чего? – спросила я, когда он тихонечко сел рядом. – На тебе лица нет.
– Только что говорил с отцом, – он сжал зубы и нахмурился.
– Что случилось? – бросив Седрика одного, к нам поспешила Гермиона.
– Все хорошо, – Драко напряженно выпрямил спину и отстраненно произнес: – Кажется, я теперь безродный.
– Я всегда думал, что происхождение – это все. Мне это вдалбливали в голову с самого детства. Честь рода то, честь рода се. Я всегда гордился тем, что я – Малфой, – Драко сидел на парте в одном из пустых классов и хмуро глядел в темный угол. Мы были вдвоем. Малфой не захотел, чтобы Гермиона пошла с нами. – А теперь я – никто.
– Перестань. Ты – это ты. Свобода важнее статуса. Ты все правильно сделал.
Он покачал головой.
– Для тебя род – это просто набор условностей и красивых традиций. Ты не такая, как я. Ты никогда не поймешь.
Он был прав. Хоть Арк и знатно постарался, он не сделал из меня аристократку, живущую ценностями рода. Мне, конечно, нравилось бравировать тем, что я – Блэк, и я даже этим гордилась. Но никогда не отождествляла себя со своим родом, как это делали консервативные чистокровные волшебники.
– Он уже отрекся от тебя? – спросила я.
– Нет. Он дал мне время подумать.
– Он хочет тебя сломать. Не поддавайся.
Он поднял на меня свои серые глаза. В них была растерянность и страх.
– Что со мной будет? Грета, я не смогу жить с клеймом безродного. Не смогу. О, даже не предлагай. Я не сменю фамилию на Блэк. Это унизительно – переходить в род матери.
– Если ты сдашься, он отправит тебя в Дурмстранг. Запретит нам общаться. Ты женишься на девушке, которую выберет он. Будешь работать там, где скажет он. И все ради чего? Денег и статуса?