Последняя из рода Дариан. Лабиринт
Шрифт:
– Если это твой сюрприз, то пора заканчивать.
– Не хочу, - говорил он, не прекращая издеваться надо мной, едва не ломая кости своими объятиями, но и не причиняя боли. Так уютно и тепло… - Мне мало. Почему-то с тобой постоянно мало. Видела бы ты, как соблазнительно пробовала ягоды. Прости, не удержался.
– Пожалуйста, отпусти, - я даже нашла в себе силы упереться ему в живот.
Раздался грудной рык, словно передо мной стоял настоящий зверь. Руки сомкнулись вокруг меня еще плотнее, но в следующий миг ослабили хватку и подарили свободу. Холодную и горькую,
– Тебе самой нравится, зачем прекращать?
– Больше не целуй, - вытерла я пару раз припухшие губы, словно таким нехитрым способом можно было убрать те несколько минут из памяти.
– И не обнимай. Желательно вообще не прикасайся.
– Ты не хочешь этого на самом деле?
– то ли вопрос, то ли утверждение.
– Да, - очередное, девяносто пятое.
– Тогда почему?
– Ты еще спрашиваешь?
– все же сорвала я с глаз повязку и посмотрела на аристократа, одетого с иголочки, идеального во всем, наследника престола, который некогда принадлежал моему отцу, но мне принадлежать никогда не будет.
– Тебя интересует причина?
– Желательно ее услышать от тебя, чтобы самому не выдумывать.
– Так взгляни в зеркало, она сейчас стоит передо мной. Ты и есть причина.
– А как же утверждение, что все видят во мне лишь титул, но только не ты?
– В этом и проблема, принц, что я периодически его не замечаю. Слепну! Но твой титул прочно переплетается с самим человеком, - говорила, непроизвольно повышая тон, и все же сорвалась: - А знаешь что? Давай!
Я потянулась к пуговицам своей рубашки. Начала расстегивать одну за другой, вскоре вытянула полы из штанов.
– Давай займемся этим, чтобы ты натешился уже и отстал от меня. Чтобы это все закончилось!
Шай перехватил мои руки, заглянул в глаза.
– Не надо.
– Отказываешься? Кажется, недавно именно этого добивался. Что же изменилось, принц? Что бы ты ни делал, кислое останется кислым.
– Я наглядно показал, что порой даже самое кислое может быть вкусным.
– Однако суть не поменялась! Почему ты не поймешь?
– сбросила я с себя его ладони.
– Сколько бы ты акну ни смешивал с другими ягодами, она останется самой кислющей из всех.
– Если будет одна.
– А она будет! Всегда! Этого не изменить. Что бы ты ни предпринимал, ты лишь наиграешь аппетит, а по итогу во рту станет до невозможности кисло, потому что все это время предпочитал обманываться. Потому что кислое кислым быть не перестанет.
– Вот не пойму, причиной изначально являлся я, но теперь стала ты. Кого по итогу ты отговариваешь?
– От чего?!
– уже злилась я не на шутку.
Хотелось дать принцу пощечину, чтобы очнулся. Почему настолько уперт? Зачем сокращал между нами дистанцию? С какой стати привел?..
Я лишь сейчас заметила, что вокруг нас был настоящий сад. Цветы разной высоты и расцветки ковром устилали землю и холм за моей спиной. Некоторые уже спали, а другие
– Бродяжка, - шагнул ко мне Шай, но я выставила в останавливающем жесте руку.
– Послушай, мне нравится, что с тобой не надо притворяться. И ты не права, кислое может стать менее кислым, если есть его каждый день.
– Это сила привычки. А потом перерыв - и приходит понимание, что можно было не употреблять эту гадость.
– Ты преуменьшаешь свои достоинства. Ты колючая, но очень милая порой. Просто надо захотеть это увидеть. И красивая.
– Кажется, красивыми раньше были лишь волосы. А остальное… Как же ты сказал?
Шай все же сократил между нами расстояние, дернул за руку и прижал к себе. Не позволил вырваться. Сжал насколько крепко, что я не могла пошевелиться и нормально вздохнуть.
– А сама ты всегда говоришь одну правду, да?
– процедил он раздраженно.
– Не пытаешься отгородиться, оттолкнуть? Не хочешь показать, что тебе все вокруг безразлично?
– Отпусти.
– Только когда успокоишься, - боролся он со мной, как с неугомонным ребенком. И я проигрывала.
Пришлось перестать вырываться. Я внутренне окаменела, призвала все свое самообладание, чтобы не поддаться чужому теплу и проклятому запаху. Закрыла глаза.
Держалась на расстоянии, лишь бы не уткнуться носом в грудь Шая. Было горько осознавать, что мне трудно ему противостоять, хотя имелось много способов, как вырвать свою свободу, правда, не совсем безболезненных.
– Мне нравится быть с тобой, бродяжка, - признался аристократ, однако я не позволила его словам растопить сердце.
– Нравится целовать, чувствовать ответное влечение. Нравишься ты, какой бы кислой ни была.
– Напрасно ты это говоришь, мне не интересно.
Принц погладил мои волосы, прижался к ним щекой. Переместил вторую ладонь на мои плечи.
– У меня проблема с контролем, - продолжал он.
– Я порой плохо сдерживаю эмоции.
– Не заметила.
– В порыве ярости уже несколько раз разрушал дворец, вызывал на дуэль людей, хотя это запрещено, или использовал силу сверх допустимого. Поэтому тренируюсь по вечерам до изнеможения, чтобы выпускать пар и одновременно учиться самоконтролю.
Я сопела, поджимала губы, не желая слушать откровений. Зачем он это говорил?
– Шойн усиленно учил меня читать людей, взаимодействовать с ними, ведь будущему правителю положено знать, с кем имеешь дело, и предугадывать следующий шаг каждого наперед. Ты оказалась самой интересной, с какой стороны ни посмотри.
– Прекрати.
– Я с удовольствием воспользовался бы твоим предложением провести еще одну ночь вместе. Ты возбуждаешь. Мне даже кажется, что ничего между нами не произошло, ведь было слишком хорошо для правды. И потому сейчас немного страшно. Я опасаюсь разочарования.