Последняя из рода Дариан. Лабиринт

Олешкевич Надежда

– Я шел этой дорогой, - махнул вперед принц, - и убрал все сектора. Думаю, будет правильнее повторить мой путь.

А туман впереди становился гуще, уменьшал обзор. Зато за нашими спинами его почти не было.

– Меня тянет в другую сторону, - покачала я головой.

– Бродяжка, сейчас не время на споры. Помнишь, как мы на практике заходили в миары? Давай повторим былой опыт. Я делаю - ты не мешаешь.

– Тогда нам придется разделиться, - сложила я руки на груди.

– Я не оставлю тебя одну.

– А я не пойду в ту сторону. Не будешь же ты насильно

тянуть меня за собой. Тем более у тебя уже был шанс, ты его упустил. Позволь теперь мне воспользоваться своим и сделать все от меня зависящее.

– Ами, - покачал головой Шай, шагнув ко мне, и под его ногами чавкнуло.

По черной лужице пошла рябь. На некогда маслянистой глади появились крохотные отростки, потянулись к ботинку наследника, намереваясь оплести его, однако аристократ отступил.

– Понимаю, что не в твоих правилах следовать за кем-то, - тем не менее продолжала я, - но сейчас я пойду туда и буду выбирать путь, руководствуясь непонятной тебе логике, а потом буду действовать, как посчитаю нужным, и заранее прошу мне не мешать. Не используй силу, пока не скажу… - я подняла голову на серость вместо неба, осмотрела жуткие стены.
– Если сектора - это своего рода миары, то…

Туман двинулся к нам, словно смог преодолеть преграду, я поспешно отошла, зато Шай остался. Он вопросительно выгнул брови, обернулся и явно не нашел причины моего странного поведения.

– Ты не видишь?

– Не вижу что?

– Так, - вернулась я и вытянула аристократа из загребущих лап тумана, который обвил его тело и не желал отпускать, все тянулся и тянулся следом, пока отростки не лопнули и не развеялись.
– Здесь что-то есть, но я не могу дать ему определение. Немного рыхлое, серое, напоминает туман, но более оформленное. Оно только что к тебе прицепилось. И там, - указала я назад, - его нет.

– Туман?
– обернулся наследник и долго не поворачивался.

– Ты идешь?

– Почему я не вижу?
– обеспокоился аристократ.

– Не знаю, - пожала я плечами и обняла себя, чувствуя себя неуютно среди высоких стен, которые таили нечто зловещее.

Не проникало звуков, не было привычного движения воздуха, словно ветер сюда давным-давно не захаживал. Мы словно находились в какой-то другой реальности, отрезанные от привычного мира, и это место не вызывало приятных чувств - лишь желание поскорее выбраться отсюда.

– У меня с детства это. Я вижу течение силы, возможно, таков мой дар.

– Что ж, тогда веди нас, принцесса.

– Не надо, - поморщилась я и зашагала в выбранном мной направлении.

– Чего?

– Не называй меня так.

– Ладно.

– Ладно?
– посмотрела на него, но моментально сосредоточилась на своих ощущениях, ведь перед нами появилась развилка.

Два пути, похожие друг на друга. Длинные коридоры, никаких отличий. Черные стены, стекающие соки, лужи на земле и мрачное марево вдалеке, скрывающее от нас продолжение.

Кровь стыла в жилах от понимания, что мы лишь в начале. Нужно разобраться, выбрать путь, добраться хотя бы до первого сектора.

– Если не хочешь, чтобы

я тебя так называл, то не буду. Что в этом удивительного?

– Да все!
– развела я руками и, вздохнув, повернула вправо, однако в последний момент передумала.
– Ты согласился идти за мной - одно это уже подозрительно.

– Ты привела довод.

– А ты поверил? Пускай, но почему ты вчера не сказал, что отправишься со мной в Лабиринт, почему отговаривал? Не нравится моя кандидатура?

– Я волновался.

– За кого?
– хохотнула я.
– За себя, подозреваю, ведь считал меня никудышной колдуньей.

– Прекрати, не в этом дело.

– А в чем? Почему самоуверенный в себе принц вдруг решил избавиться от бродяжки? На ум приходит много доводов, - мельком глянула я на мрачного аристократа и резко остановилась.
– Вот она.

– Что ты почувствовала?

– Грань перед нами.

– Ты не можешь ее видеть.

– Не могу и не вижу, - сказала я, стоя на одном месте.
– Это больше завязано на ощущениях, когда чувствуешь внезапный переход между состояниями. Резкое отсутствие силы сменяется чем-то другим, более мягким или грубым - это я называю гранью. Порой она упругая, иногда похожа на готовую рассыпаться на мелкие осколки поверхность, и я пока не определила, от чего это зависит.

Шай снова сосредоточился, прислушался, даже руку вытянул вперед, но отрицательно покачал головой. Полагаю, его это порядком огорчило.

– Давай, - протянула я ладонь, предлагая вложить в нее свою.

– Двое вошли - двое вышли?
– усмехнулся он, скрывая свое раздражение.

Не нравилась ему эта поговорка, полагаю, из-за отца. Тем более Шаю сейчас приходилось полагаться на слова какой-то кочевницы и бездействовать, что точно не радовало.

– Только не мешай, что бы ни происходило, - повторила я.

– Полагаю, мы попадем в горящий дом.

– Надеюсь на это.

Он удивленно выгнул брови, я пожала плечами и пояснила:

– Никогда не встречала предметные миары. Это за гранью моего понимания. Нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить. Идем, - сама взяла его за руку и первой шагнула вперед, хотя тоннель между черной изгородью еще тянулся и тянулся.

Но он исчез. Вокруг уже полыхали стены, потолок, лестница. Вся мебель была объята огнем.

Воздуха почти сразу закончился. Горло сдавило, стало невыносимо жарко. Паника взвилась внутри, подтолкнула бежать, спасаться. Если немедленно не покинуть здание, то здесь все рухнет, и нас завалит обломками.

Шай даже дернулся вперед, но я потянула его назад, покачала головой.

Что здесь лишнее?

Полагаю, сетов несколько - видимое пространство больше, чем обычный его размер. Значит, нужно действовать более вдумчиво, устранять один предмет за другим, пока не схлопнется весь миар.

– Стоять здесь бессмысленно, - сквозь громкое потрескивание прокричал принц.

– Я не просто стою, - сказала и задумалась: будет ли картина тем самым лишним предметом?

Или это вон та высокая ваза? А может, единственно уцелевший стул?