Последняя из рода Леер - 4

Ильина Ольга Александровна

— Слово наследника?

— Слово повелителя, — ответил он.

А она вдруг поняла, что и он совсем не тот, что раньше. И уже не наследник, уже не тот, каким был, какими все они были когда-то. Успокоилась. Поняла, что не откажется. Пойдет до конца. Хотелось бы и ей так же быть уверенной хоть в чем-то. Быть более смелой, что ли. Понять себя. Но пока она понимала только то, что уже не одна, что должна заботиться не только о себе. Жить за двоих. И кто бы ни был там, у нее внутри, она будет любить его и не позволит никому обидеть. Разберется со своими проблемами и мужчинами, примет решение, каким путем идти. Она разберется, но только не сейчас. Чуть позже. Вот сбросит накопившуюся энергию куда-нибудь. Да хоть на эту вазу. Милава закрыла глаза и выплеснула

энергию, а когда открыла, с ужасом поняла, что заморозила весь коридор, от стен до потолка. И даже растение в вазе превратилось в изящную ледяную скульптуру. Осознав все, что натворила, ушла в подпространство и уже не видела, как нерасторопный слуга проехался по льду и опрокинул поднос, а за ним стражники и несколько гостей. А потом появился Лестар, чтобы лицезреть все это безобразие, где куча живых тел пыталась встать, но ноги разъезжались и дамы снова падали, окончательно портя дорогие наряды, а кавалеры барахтались в этом скоплении юбок и оборок вместе со слугами и пытающейся помочь стражей. Он даже не стал убирать все это безобразие. Его занимал другой вопрос, а точнее — сцена, похожая на эту, когда одна злобная ледяная принцесса точно также заморозила комнату после собственной свадьбы. Он нахмурился еще больше. Еще меньше стал понимать, но намерен был выяснить. Главное — все продумать до конца, до самых мелочей. Чтобы не спугнуть и не обмануться самому. Ведь даже надежда иногда может ранить, особенно если она не оправдывается.

Глава 3

Зак уже месяц шел по следу. И путь вел в Свер, точнее в провинцию Аделар. Все дорожки вели туда. Вот только почему именно это странная, когда-то забытая земля. Он не много знал об Аделаре. Намного больше знал наместник Ферра, человек умный, сильный и проницательный. Они понравились друг другу с первого взгляда. Тем более, что Зак был действующим агентом Велеса, а наместнику нужны были союзники, особенно сейчас. Он уже чуял запах надвигающейся войны. Она стояла на пороге, уже дышала в затылок и предвкушающее улыбалась. Как же он хотел отсрочить все это. Хотя бы на время. Несколько лет. Ему бы хватило. Но не дали.

Когда опальный аристократ из Легории прибыл в Свер, его ожидала участь всех прочих соотечественников, когда-то блиставших при дворе. Забвение, полная потеря себя, ориентации в пространстве и мире. Неспособные научиться жить в новых обстоятельствах мирились. Устраивались на работу писарем, секретарем, личным помощником, камердинером, прислужником, в общем, к тем, кто сегодня был на коне. Другие же пытались вернуться. Строили планы, присоединялись к сопротивлению, рисковали собой и семьями.

Он мог бы так же. Даже хотел этого. В той войне погибли все его дети, многие друзья, братья, весь род. Лишь только жена, любовь всей его жизни, не давала скатиться в полное отчаяние. А еще девочка, маленький кусочек тепла и жизни. Не знающий, не видевший войны. Их дочь. Ради них он готов был стать кем и чем угодно. Он и стал. Сначала помощник секретаря министра обороны, затем занял его должность. А потом, благодаря своим исключительным человеческим и профессиональным качествам, получил в ведение провинцию Аделар. Жена сурово поджала губы, когда увидела, что за дом у них теперь был. Старый, полуразрушенный форт, заросшая бурьяном земля и кучка полуголодных крестьян, которые с большей охотой разворовывали форт, вместе с полком стражей, которые должны были этот форт охранять.

Но его жена была не просто аристократкой, она была дочерью купца, деятеля весьма сурового и знающего толк в делах. А мать ее в свое время руководила деверским женским полком. Настоящая валькирия. Поэтому она поджала губы, присмотрелась к фронту работ, засучила рукава и ринулась в бой. Ему оставалось только наблюдать, как сильная, гордая женщина, хлебнувшая горя через край, снова расправляет плечи, снова дышит самой жизнью, снова начинает улыбаться, и помогать, главным образом, не мешая.

Через год край преобразился, еще через пять лет начал приглашать всех желающих трудиться и работать, а сейчас это

стал слишком лакомый кусок для многих. Мягкий климат, теплые зимы, почти бесснежные, ранняя весна, плавно перетекающая в лето, затем осень, при которой даже деревья скидывают листья только с наступлением зимы. Красивый край с плодородной почвой, алмазными месторождениями и близостью призрачных гор.

Лет десять назад его пытались отозвать и заменить очень сильные деятели, но и у него тогда было достаточно друзей и покровителей. Отстали. Но злобу затаили. Собирали кусочки, устраняли друзей по одному, налаживали свои связи до тех пор, пока не настал кризисный момент. Слишком многие хотели урвать свой кусок от вкусного пирога, слишком многие жаждали того, что имел наместник. И вот теперь он остался один на один с этими стервятниками. И знал, прекрасно знал, что будет дальше. Аделара не станет. Затопчут, разворуют, уничтожат. А он умрет, не в силах смотреть на то, как дело всей его жизни уничтожают. Сердце не выдержит. Но только не сейчас. Ему осталось сделать еще одно важное, нужное дело. Уберечь единственную ценность, дочь. Илану. Он не питал иллюзий, понимал, зачем и для чего безликие придут в Аделар. Им нет дела до плодородной почвы, до алмазных приисков, до полей, засеянных пшеницей до последнего клочка. Если бы их интересовало это, он бы откупился. Любой ценой. Но они хотят другого. Их маленькое чудо, которое они так бережно растили и оберегали. Поэтому он был так рад этому непонятному мужчине по имени Тор. Надеялся, нет — видел по взгляду, что тот благородный человек, сильный маг, стойкий воин. И что если попросить, он сможет защитить. От всего и от всех. Только захочет ли?

— Папа. Ночь на дворе. Почему ты не спишь?

Наместник повернулся на голос дочери и нахмурился. Опять она ходит босиком. Ведь простудится и не заметит. А потом улыбнулся, как улыбается любящий отец, который невероятно гордится дочерью. Она была его подарком, его любимицей, его светом в полумраке последних тревожных месяцев.

— А ты почему еще не в кровати? — притворно нахмурился он.

— Сегодня Валенси уехали, а до них Маеры, а еще Витты и Раски. Что происходит, папа? Почему все наши друзья так поспешно уезжают?

— Потому что крысы чуют опасность, вот и бегут.

— Будет война? — спросила она почти спокойно. Старалась даже в этой малости походить на мать. Та была замечательной женщиной, очень сильной, благородной, умеющей сохранять достоинство даже в самых безвыходных ситуациях.

— Я не знаю, дочка, — ответил наместник. Он мог солгать, и это, наверное, было бы милосерднее, но не привык он лгать. Тем более дочери, — Скорее всего.

— И никто не поможет?

— Боюсь, что даже нашим друзьям на руку этот конфликт.

— Безликие никого не щадят. Они просто вырежут нас всех, — сказала она и обняла себя руками.

— И тогда на пепелище придут те, кто нагреет на этом карманы и пополнит тугие кошельки. Это жизнь, доченька.

— Я не верю, что ничего нельзя сделать. Мы можем попробовать обратиться к гномам, к эльфам, к соседям. Свер нас не оставит.

— Ты должна уехать. Завтра же.

— Что ты такое говоришь? Нет. Я не брошу вас с мамой здесь. Это исключено. Я буду помогать всем, чем смогу.

— Единственное, что ты сейчас можешь — уехать.

— Нет. Я останусь с вами.

— Какая же ты упрямая, — простонал он.

— Вся в мать, — просияла девушка, но отец не оценил шутки. Нахмурился, отвернулся от окна и тяжело сел в кресло напротив. Но прежде содрал с него покрывало и укутал босые ноги дочери.

— Вот так. А теперь поговорим.

— О чем? — не поняла девушка, немного растерялась даже. Не часто ей приходилось видеть отца таким поникшим и чрезвычайно серьезным. Сама атмосфера комнаты стала похожей на тягучую, полную опасности и чего-то непоправимого, патоку. Ей захотелось закричать: «Нет. Остановись! Подожди! Не говори ни слова». Но она промолчала, понимая, что сейчас весь ее мир, тот прекрасный мир в котором она жила рассыплется, как замок из песка, которые она так любила строить в детстве.