Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Эй, Гар, очнись, наконец. Потом займешься самобичеванием, нам сейчас бежать надо.
— Это была ловушка, все это время, — простонал парень.
— Безликие мертвы, а значит они не у них.
— Ты не понимаешь, если с ней, с ними что-то случится…
— Кончайте уже спорить, — прохрипел второй Нил, — Скоро этих хватятся, и нам не поздоровится.
Но Гар не слушал. Ему нужно было понять. Это было просто — коснуться мира, попросить показать. И мир откликнулся.
— Они живы.
— Это радует.
— Только следы кто-то умело затер. Знакомые символы, — он коснулся надписей на полу. Нахмурился, а потом воскликнул, — Бездна. Они идут в Морию. Мы снова изменили
— И что теперь?
— Не знаю, но ничего хорошего.
Глава 8
— Что?
Теперь и Лис услышала тихий шорох за дверью. Застыла.
— Гар?
— Не похоже.
Я помогла натянуть сапоги, а Сапфира взяла себе. Мой-то вообще непонятно где сейчас, да и Грегор не ближе. Одна надежда на магию. А потом я почувствовала запах гнили, и внутренности скрутило в тугой узел. Безликие. Сколько?
— В подпространство уйти сможешь? — одними губами спросила я.
Она поняла и отрицательно покачала головой. Жаль. Тогда остается окно. Будем надеяться, что никто снаружи не стоит и окно не сторожит. Надо же, нехило зарифмовала. Это от нервов.
Лис вылезла первой, зацепилась штаниной за торчащий гвоздь и едва не рухнула на землю, что привлекло внимание. Дверь буквально слетела с петель, а в нос ударил этот невыносимый запах, который так ненавидела. Обернулась, загородила девочку собой и настороженно замерла. С этими существами шутки плохи. Один, два — еще ничего. А вот три — уже много для меня одной. На счастье, их было только двое. Вот только где гарантия, что снаружи не дежурит еще десяток?
Нападать не спешила. Эти в капюшонах тоже. Они не способны бояться, но не лишены осторожности. Пока не определят, насколько я сильный противник, связываться не станут. О, определили, отступили, а потом одновременно напали. Щит отразил первичную атаку. Второй дожидаться не стала и метнула нож в горло безликому. Попала, заставила отступить ненадолго и занялась вторым. Била магией, уже не опасаясь, что кто-то увидит. Здесь либо я, либо меня. Третьего не дано.
Я почти достала его, ослабила настолько, что упал, но тут активизировался второй, достал атами и бросил на пол. Но тут вмешалась девчонка. Бросилась на первого, позволив мне добить второго, вот только ее опыта не хватило для полноценной схватки. Ударил, опрокинув на пол, навис над ней, собираясь выпить жизнь и даже пущенный по телу импульс ее щита не смог остановить. Она испугалась, я даже с другой стороны комнаты чувствовала этот страх, парализующий мышцы. И она проиграла. Но на то и нужны, тьфу ты, матери, чтобы защищать своих детишек от любой беды, даже от собственных страхов. Мне хватило нескольких секунд, чтобы оторвать ему голову.
— Живая?
— Кажется, — прохрипела девушка, вытирая лицо от черной жижи, что брызнула на нее.
— Зачем полезла?
— А разве я не помогла?
— Помогла. Но я бы справилась.
И не успела я это сказать, как в проеме двери появились новые действующие лица.
— Дядя Эйнар?
— Яр?
— Уходим, живо. Ваше светопреставление привлекло слишком много любопытных, — проговорил Эйн, хватая Лисин рюкзак.
— Черт, через дверь нельзя, — ответил Яр, наблюдая за лестницей в коридор.
— Через окно?
— Нет, через крышу.
Первой выбралась Лиса, за ней Эйнар и я, Яр замыкал. На выходе он кинул что-то в глубину комнаты, а мы перебрались на крышу и побежали так быстро, как только могли. Вот только мои босые ноги здорово меня тормозили.
Тогда Эйнар остановился, вытянул что-то из своего рюкзака и протянул мне.
— Мои эльфийские сапожки, — неверяще прошептала. И поняла,
— Он послал?
— Сейчас не время, — бросил Эйнар и отвернулся. Я согласилась. Натянула сапоги и перепрыгнула на следующую крышу.
Через границу мы перебрались на удивление быстро. К сапожкам Эйнар еще и плащ прихватил, с подкладкой из меха туров, правда, пришлось его Лисе одолжить, а самой довольствоваться курткой. Яр был сосредоточен, как никогда, а Эйнар хмурился. Ему не давал покоя невольный окрик девочки и слово дядя. А я объяснять не собиралась. Вопросов о том, зачем и почему его послали, больше не задавала. Захочет, ответит. Да и больше была занята выслеживанием патрулей. Мы с Яром безошибочно определяли запах гнили и вовремя уводили группу от преследования. На границе не обошлось без столкновения. Не безликие, отступники. Но здесь уже первую скрипку играли мужчины, а нам осталось только наблюдать. Алиссия на удивление спокойно воспринимала эти убийства, для столь юной девушки. Да, в бою, но все равно это смерть, и грязь, и чужая боль. Когда заикнулась об этом, она только фыркнула и поведала мне, что с самого детства тайком пробиралась в «зал трех мечей» смотреть на отбор. Ту его часть, что не показывали восторженным зрителям. И Гар частенько был в роли экзаменатора.
Эйнара этот ее рассказ вогнал в ступор, он даже обернулся ко мне, чтобы задать неудобный вопрос.
— Не спрашивай. Сама не понимаю, — отмахнулась я. Он промолчал, но по глазам видела, что не согласился. Сейчас промолчит, а потом допытываться будет, если не отвлечь чем-нибудь. Например, разговором о его неудобных вопросах.
— Как дела в Адеоне?
— Ты действительно хочешь знать? — хмыкнул друг.
— Не мешало бы быть в курсе.
— Какая часть тебя интересует?
— А все, что касается внешнего мира. Я так понимаю, вам сейчас несладко приходится.
— Есть немного. Безликие странно затаились.
— Затишье перед бурей?
— Есть такая мысль.
— Очень здравая, знаешь ли. А Эльнис?
— А что Эльнис? Все зависит от того, погибнет Мила или нет, и как скоро это произойдет.
— Значит, вы приняли выжидательную политику?
— Не мы. Он давно уже никого и ничего не слушает.
Да. Я заметила.
— А что по этому поводу думают Макс и Регина?
Но ответить он не успел, мы добрались до пустыни, а там уже стало не до разговоров.
И именно в пустыне я наконец поняла, кто такие пустынники.
Красивые огненные звери, свирепые, с огромными клыками и когтями, а глаза собачьи. Древние. И зверями их назвать было сложно. Магические существа, как фениксы, как вымершие единороги, как Олли. Их было трое. И трое всадников, которые помогли взобраться нам с Алисией на зверей и почти полететь. Меня пронзил настоящий восторг, как от полета, как от крыльев моего невыносимо упрямого анвара, как от обращения. Я не помнила себя, в виде птицы. Спрашивала об этом Яра, а он сказал, что это потому, что я больше человек, нежели побратим. Неправильный побратим. Почти уродец. Но сейчас мне не хотелось думать об этом, а просто наслаждаться тем самым ощущением свободы, которого не чувствовала уже очень давно. Алиссии тоже пришелся по душе ее зверь и всадник на нем, который уж слишком тесно и бережно ее к себе прижимал. Яр предпочел бежать сам, к тому же его зверь давно уже не гулял, а вот Эйнар кривился каждый раз, когда мы слишком высоко взлетали. Странно, никогда не замечала за ним страха перед полетами. Впрочем, в свое время он так же кривился от Олли. Может, это фобия? Надо будет спросить как-нибудь.