Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Гар — это значит…
— Эдгар. Ты назвала его в честь отца, а меня хотели назвать Лили, но в нашей семье уже была одна Лили, поэтому назвали Алисия. Или просто Лис.
— Потому что рыжая?
Что-то у меня с реакцией не очень стало. Слова понимаю, а вот со смыслом беда.
— Потому что хитрая, — усмехнулась девушка, — Я любила в детстве убегать из замка, так, что даже стражи не могли найти часами. Обманывала даже их.
— Да и сейчас не особо изменилась, — поддакнул парень. Сын. Дааа. Мне долго придется к этому привыкать. Ум за разум заходит.
— Только
— Потому что каким бы путем ты ни шла, всегда к обрыву фениксов приходила.
— Я верила, что один из них — мама, и просто не помнит нас. Затерялась в своей второй сущности, — грустно ответила она.
Значит, меня с ними не было или не будет? О, как все сложно.
— А ваш отец, он…
— Все еще любит тебя.
Это радует или нет?
— И все так же…
Я замолчала. Детишки тоже смотрели с легким недоумением. Ну, как у них спросить, кто их папочка? Они решат, что их мать была совсем того, раз в своих мужчинах разобраться не может. Я и так о себе не слишком хорошего мнения, не хватало еще в глазах детей опуститься. Ладно, пойдем другим путем.
— А что за бабушка вас сюда отправила? Все ваши бабушки давно похоронены.
— Это сложно, — ответил за сестру Гар.
— Ничего, я открыта для новых горизонтов.
— Мам, понимаешь… — начала Лис, а я перебила. Ну не могу слышать, как меня такие великовозрастные детки мамой зовут. Передергивает каждый раз.
— Так, давайте договоримся, вы зовете меня Аура, и мы на время забываем о том безобразии, что здесь творится. Договорились?
— Да, — немного смущенно, немного обиженно ответила девушка.
— Что вы здесь забыли?
— Это не важно.
— Это очень важно. Вы меняете будущее. Как вы попали сюда?
Промолчали. А парень так вообще упрямо поджал губы, что здорово злило.
— Так, детки. Мне надоели эти тайны, секреты и пришельцы из будущего. Вы мне скажете все. И прямо сейчас.
— Ты не понимаешь…
— Я жду.
А детишки снова заиграли в гляделки между собой. Я секунд тридцать пялилась на их переглядывания, а потом дошло. Эти двое ментально общаются сейчас. Интересно, а я смогу подключиться. Все-таки одна кровь и все такое. Сосредоточилась, прислушалась и уловила отголоски.
«Не смей».
«Нет, я скажу».
«Я сказал — молчи».
«Ты всегда так, мне рот затыкаешь. Это же мама, она имеет право знать».
«Изменишь будущее».
«Ну и пусть. Если бы могла, сказала бы ей, что через шесть лет…»
«Тихо. Кажется, она нас слушает».
Эх, раскусили, замолчали и укоризненно воззрились, причем оба. А нечего запрещенными приемами пользоваться, тем более в присутствии универсала.
— Так, ладно. Колоться, как я поняла, вы не собираетесь. Но на один вопрос я хочу услышать ответ сейчас. И, если понадобится, я его из вас силой вырву.
— О тете Миле? — догадался парень, — В том будущем она жива и здорова.
— Но…
— Но кто-то меняет наше будущее именно здесь, в прошлом, — ответила за брата Алисия, — Мы думали — из-за Нила. Никому нельзя находиться в одном и том же времени одновременно. Будут последствия.
— Во
— Но если бы не Нил, ни меня, ни тем более вас не было бы.
— И мы не умаляем его заслуг, но и оставаться здесь ему опасно. Для всех.
— И как вы намерены его забрать?
— Через врата.
— Которые закрыты.
— Сейчас да.
— Значит, их откроют?
Видимо этот вопрос был из ряда запретных. Хорошо.
— Вы сказали, что кто-то меняет прошлое. Это Нил?
— Нет, есть кто-то еще.
— Путешественник во времени?
— Не обязательно. Достаточно просто знать.
Странно, но последняя фраза мальчика зацепилась в сознании. Я нахмурилась, заходила по комнате, пытаясь понять, что в этой невинной фразе так меня насторожило. Но в голову так ничего и не пришло.
— И что дальше?
— Ничего. Мы заберем Нила с собой, когда откроются врата.
— Пожалуйста, — взмолилась девушка и даже за руки меня схватила, — Не вмешивайся. Это наше дело. Пожалуйста.
Да я и не собиралась. У меня сейчас столько проблем, что если появятся новые, я просто не выдержу. И так на грани.
— Ладно. Вмешиваться не буду. Довольны?
Кивнули, заулыбались, расслабились. Эх, дети. Просто дети, возомнившие себя взрослыми. И я такая же. А они ничего так. Умненькие, красивые, сильные. И как могли у такой непутевой девицы, как я, появиться? А вот имя отца не давало покоя или скорее, чем больше вглядывалась, тем больше понимала. Не нужно мне это имя. Потому что давно его знаю, только сомневалась почему-то. Я и сейчас сомневаюсь, особенно после того ужасного разговора, но… Кольца больше нет, а тоска в душе осталась. Вот такая я неправильная.
С детишками мы договорились разойтись утром. Не уходить же на ночь глядя. Тем более Яр должен меня где-то найти, так почему не здесь? Когда-то он говорил, что стоит только позвать — и придет. Я и позвала, глядя в окно. Несколько раз даже, при этом чувствовала себя такой дурой. Стою у окна, вглядываюсь в темноту и зову, совершенно не веря, что меня услышат. А потом решила — если не услышит, буду сама выбираться. Он не уйдет далеко от Милы сейчас, только при острой необходимости.
Жанна очнулась от запаха гари и поняла, что комната горит, и дверь уже полыхает. Она закашлялась, прижала ткань одеяла ко рту, но стало только хуже. Усугубляло ситуацию то, что в комнате не было окна, но была ванная. Она кинулась туда, заперла дверь и пустила воду из крана. Взятое с собой одеяло как раз подошло, чтобы заткнуть промежуток между дверью и полом. Теперь она уже не видела огонь, разгорающийся где-то там, в комнате, и почти не ощущала дымного запаха. Она все никак не могла поверить, что кто-то решился на поджог, в том, что это не случайность, сомнений не было. И единственная цель поджигателя — картины, которые она рискнула перенести в свою комнату. Сейчас огонь сжигал единственные улики, которые могли бы привести их всех к предателю. А в том, что поджог совершил именно он, сомнений не возникало.