Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Чего ты хочешь?
— Чтобы ты перестал изображать из себя оскорбленного мужа и имел силы принять последствия своих действий.
— Я просто не думал, что это будет настолько тяжело, видеть ее в объятиях Азраэля и понимать…
— Что сам все испортил?
— Что ничего не осталось. Здесь. Разве ты не видишь? Не ощущаешь?
— Ты забыл, что пьешь?
— Ах, это? Я не пил.
— Совсем? — спросил Акрон и похолодел. Если это действительно так, то начало происходить именно то, чего они с Максом опасались. Рейвен уже пересек ту грань, где можно было уйти в сторону и не приближаться к тому безумию, в котором жил его отец. Для Арона именно так все и начиналось, с желания
— Мне надо работать. То, что произошло вчера, не должно повториться.
Акрон посмотрел на Повелителя и кивнул. Вчера кто-то пытался украсть браслет. Попытка не увенчалась успехом, и вора, точнее, воровку поймали, но она была лишь пешкой. Служанка, марионетка универсала. Она умерла в первые же минуты допроса. Универсал ее выжег, как тогда, шесть лет назад, с Селиной Леской, которую так хотела спасти Аура. Для них обоих не стало откровением, что, возможно, главный виновник тех событий, универсал, смог скрыться и теперь активизировался снова. Акрон даже тогда выразил всеобщую мысль: попросить о помощи или Гаара, или Ауру. Но ни та, ни другая кандидатура Повелителя не устроила. Акрон еще несколько минут посидел с Рейвеном, но тот был не настроен говорить. Поэтому он решил последовать его примеру и заняться делами. Выслеживанием универсала. Как там Аура говорила? Один из симптомов — кровавые глаза. А значит, маг будет испытывать боль. Почему бы не попробовать и не настроиться на эту волну, тогда, возможно, ему повезет, и он выйдет на след того жестокого универсала.
Наследник проводил друга взглядом, отхлебнул новый глоток сидра и усмехнулся. Сколько он уже пьет эту дрянь? Сколько обманывает всех? И сколько еще потребуется времени тьме, чтобы прийти к нему? Он только надеялся, что быстрее, чем станет алкоголиком.
Глава 10
Азраэль не заставил себя долго ждать. Объявился через час слегка обескураженный, шокированный даже, особенно после посещения верхнего острова. Понимаю, сама все еще в легком шоке пребываю.
К обеду все камни были размещены на своих местах в трех разных городах, а зеркала стали своеобразным прожектором, который транслировал наш совет повсюду. Рен поднялся первым, поприветствовал всех, и я была ему за это благодарна. Признаюсь, я боялась. Потому что не была уверена, что меня станут слушать. Кто я для них такая? Чужестранка, их сородич, не чувствующий себя таковым. Я никто.
Не знаю, до чего бы я дошла в своем самобичевании, но вспомнила слова Киары, матери Яра, с которой он меня сегодня познакомил. Было в этой женщине что-то такое… я поняла, что она Мать, именно так, Мать с большой буквы, причем не только для своих детей. То, как она окружала заботой и теплотой всех вокруг, поражало. Я влюбилась в эту женщину с первого взгляда. Она удивительная и так сильно мне помогла.
Она пришла в домик Рена, где я пряталась последние два часа и накручивала себя, посмотрела на мое не самое уверенное, лицо и улыбнулась:
— Боишься?
А у меня даже сил не нашлось, чтобы кивнуть. Тогда она уверенно подошла, взяла меня за руки, подняла и четко, проговаривая каждое слово, произнесла:
— Так, что за панические мысли? Когда Яр рассказал, с кем он меня хочет познакомить, я не могла поверить. Потому что столько о тебе слышала. Знаешь, от кого? От Милы. Да, она была здесь несколько лет назад. И, признаюсь, я была рада, что она станет еще одной моей дочерью. Жаль, что у них не срослось. Но знаешь, что я увидела в ней тогда? Ее абсолютную веру в Последнюю из рода Леер. И теперь я понимаю, почему. В тебе есть сила. Такая огромная. Она исходит отсюда, из
Странно, но эти ее слова вселили уверенность. Я поднялась, отряхнулась, даже попросила у Алиссии один из ее странных, но очень удобных костюмов и вышла к людям, точнее к побратимам.
И сейчас, когда Рен закончил приветствия и представил всем меня, я встала в самом центре у костра, убедилась, что меня все видят, и обратилась к народу:
— Здравствуйте, те, кто меня знает, и кто еще не знаком. Я последняя из рода Леер, потомок великой династии, которая славилась своим справедливым и бережным отношением к своему народу. Вы помните мою мать? Наверняка большинство из вас ее знали. Увы, мне не довелось. Я потеряла ее в младенчестве. Часто представляла, какая она, кем была, что любила. А еще я часто задавалась вопросом, гордилась бы она мной, если бы видела сейчас?
Я повернулась к Алиссии. Почему-то захотелось сказать мои следующие слова именно ей. Ей одной.
— Уверена, она как мать очень бы мной гордилась. Потому что увидела бы насколько сильная и смелая у нее дочь, которая бросается в пекло ради любимых людей, не пасует перед трудностями и следует зову сердца. Да, она может мной гордиться.
Я перевела дух, оторвалась от дочери и посмотрела уже на старейшин, отражавшихся в камне связи:
— А вами? Может ли она гордиться своим народом, ради которого пожертвовала жизнью? Нет.
Тишина, заполнившая пространство, давила на уши, но я продолжила.
— Да, вы построили удивительные города, обжились в невыносимых условиях, создали свой маленький мир, но совершенно забыли, кто вы есть. Побратимы — великая раса. Вы… мы всегда были едины с природой, мы знали, что жизнь… нет ничего ценнее ее. Так почему же сейчас вы все об этом забыли? Вы убиваете своих детей, внуков, братьев и сестер, ради чего? Из страха? Из-за него вы забыли, кто вы есть? Один умный человек сказал: «Нельзя позволить страху управлять своим сердцем, потому что иначе мы рискуем потерять себя». Старейшины свои сердца потеряли, поэтому здесь и сейчас я выношу на ваш суд предложение о смене совета и выборе новых членов. И первая кандидатура — невероятно умная, справедливая и добрая женщина — Киара.
Я не ожидала такого резонанса. Казалось, побратимы только и ждали той искры, которую я кинула в них. Совет не просто был смещен, все шесть членов буквально слетели со своих постов, только Лев чудесным образом удержался, и то благодаря Киаре.
Да, всеобщим голосованием ее и еще троих мужчин и двух женщин выбрали в новый совет. И первое, что они сделали в своих новых должностях, отменили закон о препятствии слиянию разнополых побратимов.
Это была всеобщая победа, и я была польщена, когда меня пригласили на их первое заседание.
— Ты молодец, — проговорил Азраэль.
Никогда не видела его таким серьезным. Что-то сегодня поменялось в нем. Может, это место так сыграло, может что-то еще. Но он стал немного другим.
— Что-то не так? Ты…
— Все в порядке. Просто я не ожидал, что… это место, оно потрясающее.
— Хочешь пойти со мной на совет?
— Зачем? Я тебе там не нужен.
Я уже хотела согласиться, но тут увидела в толпе глаза Лис, очень характерный взгляд и настояла.
— Это его судьба? — спросила я, когда добралась, наконец, до Лисы.