Последняя из своего рода (Том 1)
Шрифт:
Потом — я застыла на месте, не успев понять, в чем дело. Впереди… Это казалось невозможным, но просыпающиеся чувства кричали, что это так — впереди, среди творений смертной магии, стояло Зеркало Истины. Я слышала, будто в Первую эпоху его создал сам Отец. Потом, после Битвы Богов, оно пропало, следы затерялись.
Затерялись, чтобы найтись здесь, на краю вселенной?
Я осторожно приблизилась, коснулась ледяной поверхности и замерла, вслушиваясь в собственные ощущения.
Создавая Зеркало, Отец вложил в него частицу Себя; совсем крохотную, но и ее хватило, чтобы ощутить рядом Его физическое присутствие. Мне стало
Мечтательно улыбаясь, я разглядывала то, что отображалось внутри: я, смертная девушка Риэль, и я — бессмертный Дух Бездны, дочь Властелина. Мое лицо было прекрасно и не имело возраста, мои глаза отражали вечное небо, горячая кровь смертных бежала по моим жилам. Я не могла оторвать взгляда от своего отражения, меня все больше затягивало в его глубину. А навстречу явился образ будущего, которое, уже очень скоро, я сделаю настоящим.
Глава 9
Я видела осколок мира, плывущий в Бездне. Видела живущих на нем проклятых, закостеневших в преступной гордыне, смертных существ. Столько веков, столько поколений — но они так и не покаялись в своем преступлении.
Клан ар-Гор, старые знакомцы.
Мои Врата открылись над лавовым морем. Я ступила на услужливо подбежавшую волну, которую вместо барашков пены окаймляло пламя. Огонь ласково, как рыжий щенок, облизал мне ноги и что-то довольно пробормотал. Я прислушалась к его словам — похоже, Братья давно не бывали здесь, дух пламени успел соскучиться. Улыбнувшись, пообещала, закончив дела, обязательно поиграть с ним.
Здесь у кадари не было необходимости строить укрепленные маноры или плавучие дома. В центре этого осколка мира высилась гора — крепость, созданная самой природой. Кадари лишь прорубили в ней ходы и комнаты для своих жилищ, да обнесли несколькими рядами магической защиты.
Защита была хороша: будь я все еще в бестелесном облике, потратила бы много дней, чтобы сквозь нее проникнуть. Все же Сила моя и Братьев с самого начала предназначалась для жизни в Бездне, а не для войны в постоянном мире. Но теперь, располагая смертным телом эль-туань, созданным при помощи магии кадари, мне не требовалось тратить девять десятых Силы, только чтобы удержаться в измерении смертных. Не было необходимости торопиться, укладываясь в семь временных единиц, после чего ревнивая Бездна заберет меня себе. Не нужно было истощаться, выжимая себя на десятилетия вперед.
Кадари, предупрежденные о моем приближении, попрятались в глубины крепости, уверенные, что никто не проникнет за ее стены. Мне было смешно, предвкушение фонтаном радости кипело внутри; и слои защиты, одна за другой, исчезали, словно их никогда не существовало.
Наконец исчез и последний барьер — скрученные полотна реальности — непреодолимое препятствие для Духа, но не для материального тела.
Каменные врата рассыпались в пыль от моего прикосновения; гора застонала, содрогнулась до самых корней — былая крепость-защитница стала для кадари ловушкой. Смертные пытались сражаться, заклятие за заклятием. Они использовали и тонкие плетения, и руны, даже, в конце, просто потоки грубой Силы. Их сопротивление было отчаянным — и безнадежным. Кадари уже поняли, что их клану пришел конец, но оттягивали неизбежное. Для какой цели?
Я
Я свернула пространство крепости в шар, без входа и выхода, и вновь обратила внимание на кадари. Половина воинов клана уже была убита, тела в разбросаны вокруг, но чего-то не хватало. Я нахмурилась — нужен был еще один штрих, чтобы придать картине совершенство. Ну конечно — кровь! Я убивала магией, поэтому мертвые казались просто спящими — не то.
Воздух застонал, когда из пустоты я достала прозрачный клинок из живого льда — подарок Властелина. Убивать мечу нравилось еще больше, чем мне, и, распарывая плоть и отпуская души на волю, он пел…
Я обходила залы и личные покои, спускаясь все ниже, добивая оставшихся. Я не пряталась от брызг, и теперь мои волосы и лицо были покрыты плотной маской засыхающей крови. Я могла бы избавиться от нее одним мысленным приказом, но мне нравилось чувствовать материальное свидетельство того, что давняя мечта начала исполняться.
Ах, кадари, кадари, вас было так легко ненавидеть, так приятно убивать! Когда я сотру саму память о вас, мне будет не хватать этой легкости и простоты.
Несколько переходов мне не попадался никто живой, если не считать тварей Бездны, околдованных в свое время кадари. Освобожденные, они выбегали ко мне, ластились, уже забыв погибших хозяев, янтарные глаза сияли радостью. Некоторые из них были похожи на животных материального мира, другие казались прекрасны своей неповторимостью, хотя для большинства смертных и те, и другие выглядели чудовищами. Звери хотели вернуться домой, в Бездну, но им предстояло немного подождать.
Самый нижний слой крепости, дополнительные магические щиты и… еще воины? Больше двух десятков — а мне казалось, я убила их всех. Должно быть, охраняли что-то ценное — так яростно они еще не сражались. Одному удалось даже ранить меня, пробив все слои защиты. Этот заслужил особое внимание.
Я всмотрелась в его черты, искаженные гневом и отчаяньем, и начала смеяться — Стинн, Стинн ар-Гор, старый знакомец! Тогда ты сумел одолеть действие моей руны, теперь задел меня глупой железкой, которую называешь мечом, — ты забавная загадка, Стинн. Жаль, что я слишком занята убийством тебе подобных, кадари, и у меня нет времени на ребусы.
Скользящее движение, удар — и из рук смертного, почти разрубленного пополам, выскользнуло оружие. Но кадари еще был жив — последний из защитников крепости — и смотрел на меня. Неужели смог узнать даже под маской засыхающей крови? Глаза его изумленно распахнулись, побледневшие губы попытались сказать что-то: не то мое имя, не то проклятие. Я вслушалась с интересом — но нет, смертные не умеют говорить с перебитой трахеей.
Стинн осел на пол, взгляд его потускнел.
Последние воины охраняли вход в зал. Я подошла ближе — и двери услужливо распахнулись, пропуская меня вперед. Внутри было спрятано сокровище кадари, самое дорогое, за что не жалко отдать жизнь — их дети. Должно быть, все дети этого клана — несколько сотен ребятишек. Это их взрослые пытались спасти, открыв Врата. Самому старшему едва ли исполнилось десять лет — действительно, я помнила, что подростки наравне со взрослыми пытались защитить свой дом. И также погибали.