Последняя камелия
Шрифт:
– Не понимаю. Что это?
– Прочтите надпись.
Я перевернула браслет. На внутренней стороне было выгравировано: «Лайле, с любовью…»
– Вы думаете, это…
Миссис Диллоуэй указала на стопку газетных вырезок. Я оттянула ремешок своих часов.
– Но Лайла тогда было распространенным именем, верно? Как можно быть уверенным, что браслет принадлежал той Лайле?
Миссис Диллоуэй взяла его и повернула, показывая букву «Г» на застежке.
– Ее отец был
Я разинула рот.
– И где же леди Анна нашла этот браслет?
Миссис Диллоуэй помолчала, прежде чем ответить:
– В спальне лорда Ливингстона.
– Ты сегодня виделась с миссис Диллоуэй? – спросил Рекс после завтрака на террасе.
– Да, совсем недолго, – ответила я. Мне еще предстояло рассказать ему о нашей полуночной встрече. – А что?
– Она что-то неважно выглядит.
– Ей нужен отдых, – сказала я, встревожившись. – Пора бы ее убедить взять небольшой отпуск.
Миссис Диллоуэй хотя и не согласилась взять день отдыха, но во второй половине дня вместе с миссис Клейн пришла посидеть с нами на террасе. Мы играли в «тридцать одно», и домоправительница, сначала игравшая неохотно, потом разошлась и оказалась серьезным соперником, она выиграла четыре партии подряд. Позже, когда Рекс задремал в шезлонге, миссис Клейн посмотрела на сад.
– Когда видишь какое-то место каждый день в течение многих лет, – задумчиво проговорила она, – то перестаешь замечать, насколько оно прекрасно.
– Оно прелестно, – подтвердила я.
– Иногда мне жаль ее, – продолжала кухарка.
– Кого?
– Леди Анну.
Миссис Диллоуэй выпрямилась в своем кресле, но смотрела в сторону, будто наш разговор был ей неинтересен.
– Почему? – спросила я.
– Ну, конечно, я никогда хорошо ее не знала, – сказала миссис Клейн, – но могу себе представить ее состояние. Талантливый садовод, лишенный радости поделиться своим творением с другими, подобен кулинару, никогда не видящему одобрительных улыбок в адрес своих десертов.
– Как я вас понимаю! – сказала я. – Редчайшая чайная роза в моем нью-йоркском саду не была бы такой привлекательной, если бы Рекс не любовался ею вместе со мной.
Миссис Клейн одобрительно посмотрела на меня.
– Может быть, леди Анна смотрит сверху на все это? – после некоторого молчания проговорила я.
Миссис Диллоуэй на мгновение подняла голову, а потом быстро отвернулась к ряду гортензий у террасы. Они недавно расцвели и превратились в ошеломительную синюю стену. Синие гортензии растут только в кислой почве, и я подумала, уж не поливала ли леди Анна годами их корни кофейной гущей. Только так я добилась нужного оттенка для гортензии своей клиентки.
– Ну, что ж, – проговорила я, – Пожалуй, пойду вздремну.
Я
Закрыв за собой дверь спальни, я услышала, как в сумке Рекса гудит мобильник. Я открыла ее, чтобы его достать, но в поисках телефона наткнулась на желтоватую папку с надписью «Аманда».
Глава 19. Флора
Через несколько дней в поместье появился Десмонд, он успешно избежал встречи с отцом – конечно, с помощью мистера Бердсли и миссис Диллоуэй. Ему отчаянно хотелось повидаться с младшими братьями и сестрами, но здравый смысл все же восторжествовал, и он отказался от этой мысли. Одно слово от Кэтрин или Джени, и лорд Ливингстон взорвется. Я не понимала причины их разрыва, но не выпытывала у Десмонда подробности, а он, по-видимому, не горел желанием поделиться ими со мной.
Однажды утром после завтрака мы с ним встретились в гостиной. Закрыв дверь, он заключил меня в объятия.
– Я только что получил телеграмму от своего командира, и, боюсь, мне придется явиться на службу в Лондон.
– Ох, Десмонд! – заплакала я. – Пожалуйста, скажи мне, что все в порядке. Скажи, что тебе не грозит никакая опасность!
– Ну что ты, – сказал он, – убирая прядь волос с моего лица. – По крайней мере, я надеюсь на то, что никакой опасности нет.
– И как долго тебя не будет?
– Не знаю.
– Но дети, ты даже не повидался с ними. Что я им скажу?
– Не говори ничего, – быстро сказал он. – Я не хочу их беспокоить. Кроме того, может быть, я вернусь раньше назначенного срока. – Он провел пальцем по моему лицу. – Обещаешь, что никуда не уедешь?
– Обещаю.
Он чмокнул меня в щеку и ушел.
Прошел месяц, потом другой. Я перестала вскакивать при звуке подъезжающего к поместью автомобиля.
– Не волнуйся так, – как-то раз сказала мне миссис Диллоуэй. – Он обязательно вернется домой. – Она как будто читала мои мысли.
В ожидании я наладила свои повседневные отношения с детьми. Я бы совсем забыла про миддлберийскую розовую и сад, если бы однажды, сразу после заката, когда в небе отсвечивал последний луч солнечного света, не взглянула из окна своей спальни на камелии. У деревьев маячила какая-то темная фигура. Там кто-то есть.
– Простите, сэр, – сказала я, постучав в дверь кладовой, куда мистер Бердсли всегда удалялся после завтрака. Это была скорее не кладовая, а его кабинет, и здесь стоял шкаф, где хранилось столовое серебро. Помещение примыкало к винному погребу, который всегда был заперт.