Последняя капля
Шрифт:
— И где же она?! Почему не пришла домой?!
— А вы прочтите… там всё понятно будет…
Открываю папку, что у нас там…
Ага, аж полтораста километров отсюда… (молодец, Мария, правильно всё поняла!), и что это за контора такая…
— Это, господин инспектор, что за…
— Убежище для женщин, подвергшихся насилию.
— В смысле?! Её изнасиловали?!
— Ну, такого заявления она не подавала, во всяком случае — сейчас. Её попросту выбросили из машины на окраине этого городка, вот, она и обратилась в самое подходящее (по её мнению) учреждение. Там есть круглосуточная полицейская охрана, внимательный
Вытираю пот со лба, расстёгиваю ворот рубашки.
— Я должен её увидеть! Немедленно!
— Простите меня, но это невозможно. Её заявление принято полицией того города, проводится расследование по данному факту. И до принятия решения, выезжать оттуда она не может…
Великая сила полицейской бюрократии! Поистине, она не знает границ! Чтобы я без неё делал? Ведь никакого другого способа приставить к моей дражайшей половинке круглосуточную вооружённую охрану попросту не существовало. А тут — мало того, что сбежавшая от похитителей молодая женщина, так ещё и то самое «убежище для жертв насилия»! Я-то помню с какой помпой его совсем недавно открывали! Мол, сие есть неотъемлемая часть общеевропейских ценностей! Забота о преследуемых женщинах! Другой вопрос… что за полгода его существования, данное заведение, помимо корреспондентов всяческих газет, посетило всего пять-шесть человек… да и то, по незначительному поводу… А тут — такой подарок! Да её теперь пресса на руках носить будет! Молчу уж о руководстве данной сомнительной конторы… для него такой случай — попросту манна небесная!
— Ну… хорошо… А я её увидеть могу? Если туда приеду?
— Но и вашем случае есть некоторые ограничения… прошу понять меня правильно! Вы сделали очень серьёзное заявление, и мы, до окончания расследования, попросту не имеем права вас…
— Я арестован? За что?
— Нет, вы не арестованы! Что вы такое говорите? Но мы обязаны охранять ценного свидетеля! И, в связи с этим, к сожалению, вынуждены временно ограничить ваши передвижения…
Так…
Жить я могу по-прежнему, дома. Около которого, теперь должна постоянно дежурить полицейская машина.
Таковы правила!
И ничего я тут поделать не могу!
(Да и не стремлюсь, вообще-то…)
Здраво рассудив (ещё на подвальной койке), я пришёл к выводу, что быстро свалить в Россию у нас не получится. Во-первых, у Марии нет загранпаспорта, и её попросту не выпустят из страны. Да и визы въездной не имеется…
Всякие же левые способы я сразу отмел, как несерьёзные и небезопасные. Мне ещё только дома проблем не хватало — от родной-то полиции!
И во всех случаях — быстро это провернуть бы не удалось.
Идти же просто в полицию, в местную… и что они смогут сделать вообще? На весь наш городок их менее десятка будет! Ну, хорошо, пусть и два… это супротив головорезов Енева-то? Не последних же янычаров я у него там обнулил?
Ну, раз не выходит так… то попробуем привлечь на свою сторону «независимую прессу» и «передовые общественные (читай — феминистские) движения». Должна же и от них быть хоть какая-то польза и обычным людям? Не всё же только их главнюкам сливки снимать?
В
Понятное дело, что никаких ключей от дома у меня с собою не имелось — ещё в лесу их отобрали. Но… как у всякого предусмотрительного человека, во дворе была сделана небольшая ухоронка, где дубликаты всех ключей присутствовали.
Так что, в дом я попал сравнительно легко, не пришлось ничего ломать или разбивать. Умылся, привёл себя в относительный порядок (вот, только бриться не стал — так внешне достовернее выглядит) и потопал в полицию. А что не брит — так вы сами поверили бы чисто выбритому, опрятному человеку, который станет вас уверять, что просидел неведомо сколько дней в подвале у похитителей? Вот-вот! И я не дурнее многих. Так что, приведение в порядок — это не переодевание в чистую одежду, как многие, наверняка уже подумали. Есть у этого слова и иное значение…
Хорошо знакомый полицейский инспектор, увидев меня на пороге собственного кабинета, был несколько удивлён — и не только моим внешним видом (а сработало же!), но постарался внешне этого не показывать — кивнул мне на свободный стул. Мол, присаживайтесь, господин хороший, поговорим…
Сказать, что пан Юрек был поражён моим рассказам — это вообще ни о чём! Думаю, что о подобном он только из фильмов раньше слыхивал. Или из книг — не очень-то он похож на любителя сидеть перед телевизором. Тут и кражи-то в нашем городке не так, чтобы очень уж часто происходят, а уж похищения…
— Ничего не могу вам конкретно об их целях сказать — со мною никто на эту тему не разговаривал, — качаю головою в ответ на вопросы инспектора. — Сидел в подвале, иногда выводили во двор — воздухом подышать… И всё! Кроме двоих охранников никого больше и не видел.
— А как же вам удалось сбежать?
— На двери моей… камеры, если уж говорить прямо, был электромагнитный замок. И когда ночью вдруг пропало освещение, он, естественно, тоже выключился. Ну, не воспользоваться такой возможностью! Это, уж сами понимаете, могло больше никогда вообще не повториться!
Пан Юрек кивает и наливает мне стакан воды — слишком уж взволнованным я выгляжу. (Ну, писатель я или кто? Придумать такую сцену и достоверно её отыграть — не особо-то и трудно…)
— Спасибо, пан инспектор! Да… так вот, когда я выбрался наружу, там происходило что-то… словом, там всем было явно не до меня. Где-то что-то горело, стреляли…
— Кто? И в кого?
— Думаю, что если бы я решил удовлетворить своё любопытство в этой части, то мы бы с вами сейчас не разговаривали…
Собеседник понимающе кивает.
— Рядом был забор, а за ним — лес. Вот туда-то я и направился. А дальше… бродил по нему, пока не вышел на какую-то дорогу. По ней и пошёл. Прикинул приблизительное направление и через пару дней поймал на дороге такси. Повезло! Особенно, в том, что у меня оставались в карманах какие-то деньги — их хватило почти до места. Добрался до дому…
— А как вы попали в дом? У вас не отобрали ключи?
А не лопух инспектор, не лопух…
— Отобрали даже расчёску! Но во дворе дома, у нас, специально, на всякий случай, спрятан был дубликат — им я и воспользовался…