Последняя комната

Кипритиди Сергей

– Да я смотрю, вы времени даром не теряли, – тихо произнёс Сергей Иванович, как бы продолжая обдумывать всё услышанное.

– Но я так понимаю, это не последнее ваше сомнение? – он с улыбкой посмотрел прямо в глаза Николаю.

– Безусловно, есть ещё кое-что непонятное, – ответил Николай, – это обстоятельства сокрытия тел. Здесь очень странная ситуация. Следователя Соколову, несмотря на строгую секретность акции большевиков по уничтожению узников дома

Ипатьева, практически всё известно об обстоятельствах расстрела. Здесь и фамилии участников, и показания свидетелей, и многочисленные улики, наконец. А вот о том, что происходило с телами убитых потом, ему почему-то ничего доподлинно неизвестно. Здесь нет ни исполнителей, ни свидетелей, реально что-либо видевших. Хотя в этом, извините, "мероприятии" принимало участие достаточно много людей. Страницы книги Соколова, касающиеся уничтожения, я подчёркиваю, именно уничтожения тел казнённых – это сплошные предположения, домыслы и допуски.

Таким образом, – как бы подводя итоги, заметил Николай, – ничего существенно нового рекомендованная Вами, Сергей Иванович книга мне, по сути, не дала. Наоборот, я бы сказал, поставила много новых вопросов.

Не дождавшись какой-либо реакции от сидевшего, склонив голову профессора, Николай продолжил:

– Учитывая всё, что мне удалось прочитать и узнать за несколько последних дней, в том числе и с помощью нашего с Вами знакомства, меня особенно заинтересовала судьба двух младших детей царя – Алексея и Анастасии.

– Да ну? – встрепенулся Сергей Иванович, – и чем же вас их судьба заинтересовала? Здесь, кажется, всё вполне ясно. Кокнули и сожгли, или просто закопали где-нибудь в лесу, – с некоторой кровожадностью в голосе закончил профессор.

Однако при этом категоричном заявлении Николай отметил появившийся в его глазах блеск явно заинтересовавшегося человека.

– Неужели вы думаете, что большевики их пожалели? Или, как некоторые считают, они чудесным образом сами спаслись?

– Думаю, не думаю, но некоторые факты заставляют кое о чём задуматься. Например, нельзя забывать, что всего лишь за несколько дней до екатеринбургского расстрела съезд каких-то там Советов принял первую Конституцию РСФСР, закрепившую некоторые права граждан России. Как бы сейчас сказали – некоторые общечеловеческие ценности. И сразу после принятия этой Конституции убивать несовершеннолетних детей – это, знаете ли, даже для того сурового времени – чересчур.

– Эта точка зрения, уважаемый Николай, могла бы приниматься всерьёз лет двадцать назад, когда образы революционеров были донельзя идеализированы. Знаете, такие

рыцари без страха и упрёка. Теперь это, чаще всего, не очень трезвые изверги, только и думающие, как бы побольше сограждан истребить.

– Истина, как всегда, посередине, – заметил Николай.

– В революцию и гражданскую войну искать истину бесполезно, – хлопнув ладонью по столу, ответил Сергей Иванович.

Они некоторое время посидели молча, размышляя каждый о чём-то своём. Наконец, профессор в примирительном тоне сказал:

– Видите, дорогой Николай, теперь уже у вас предположения и домыслы по поводу этих детишек. А что-нибудь более конкретное имеется?

– Может быть, может быть, – пробормотал Николай, мысленно взвешивая и рассчитывая, стоит ли делиться с профессором находящейся у него конкретикой.

"Нет, пока рано открывать все карты, надо бы получше узнать этого самого Сергея Ивановича Волохова".

Николай, сам не зная почему, вдруг обернулся назад, в сторону кафедры. По всей видимости, Анну Николаевну он застал врасплох, судя по её реакции. Она быстро поменяла позу и опустила глаза, будто изучая что-то, лежащее перед ней. До этого она сидела, подавшись вперёд, глядя на беседовавших мужчин и явно прислушиваясь к их разговору. В этот момент мимо стола, за которым сидели Николай и профессор, проходила девушка – помощница со стопкой каких-то брошюр. Сергей Иванович очень аккуратно придержал её за рукав свитера, и когда девушка остановилась, спросил:

– А вы, Оленька, как считаете, могли лидеры Красного Урала пожалеть и не "хлопнуть" Алёшу с Настей?

Вопрос был задан почти в шутливом тоне, поэтому совсем неожиданно прозвучал вполне серьёзный и краткий ответ:

– Могли.

Девушка улыбнулась, глядя прямо в глаза Николая, и двинулась со своими брошюрами дальше.

"Ну вот, – отметил Николай, – ни на какую конфиденциальность со стороны старичка надеяться нельзя. Надо ещё присмотреться".

– Видите, вас уже двое против меня одного, – улыбаясь, отметил Сергей Иванович. Почему-то счёт не в его пользу профессора развеселил.

– Что-то мы с вами, друг мой, всё в библиотечных стенах встречаемся, – профессор будто прочитал мысли Николая. – При всём очаровании данного заведения дух официоза и академичности как-то незримо присутствует и давит. Если вы, – продолжил он, – в ближайшие выходные, скажем, в субботу свободны, приглашаю посетить моё скромное жилище. Думаю, это будет вам, Николай, интересно, поскольку живу я в Орлово. Не были никогда там?

Конец ознакомительного фрагмента.