Последняя комната
Шрифт:
Уже потому, как осторожно Соломон Ефимович взял в руки протянутый Николаем предмет, стало ясно, что стоит он немалых денег. Глаза ювелира буквально загорелись азартным блеском. Он долго рассматривал кулон со всех сторон. Потом, вставив в левый глаз увеличительное стекло, с особым вниманием изучил обратную сторону кулона. Затем, вынув увеличительное стекло из глаза и взяв гигантских размеров лупу, стал внимательно изучать обрамлявшие кулон камни. Наконец, отложив в сторону лупу и вернув Николаю драгоценность, Соломон Ефимович как-то скромно улыбнувшись и глядя куда-то в сторону, заговорил совсем о другом.
Поскольку работа с данной
Соломон Ефимович, конечно же, хитрил. Он совсем не отказывался от реальных денег, просто переносил их получение, в значительно большем размере на более поздний срок. Ювелир прекрасно понимал, с какой просьбой обратится к нему клиент в ближайшие минуты. И тогда уже можно будет вести разговор о серьёзных комиссионных. А сейчас надо было клиента заинтересовать и понадёжнее связать с собой. Выпивка в этом деле вещь незаменимая.
Николай, в свою очередь, не очень представляя, во что этот поход в бар ему обойдётся, на предложение ювелира немедленно согласился. Картина их выхода из ювелирного магазина и перемещение в бар у стороннего наблюдателя вызвала бы, как минимум, улыбку. Соломон Ефимович с гордо поднятой головой двигался впереди, громко рассуждая о нелёгкой доле золотых дел мастеров в наше непростое время повсеместных перемен. А Николай шёл немного сзади, вырываясь вперёд только затем, чтобы предупредительно распахнуть перед мэтром очередную дверь. Он понимающе кивал головой и демонстрировал всяческий интерес к словам старого ювелира.
Пил Соломон Ефимович исключительно виски, и выбранный им сорт был не из дешёвых. Николай ограничился своим традиционным напитком – коньяком. К счастью, в заведении оказался его любимый "Старик Кёниг”.
Глотнув из огромного хрустального стакана янтарного напитка и почему-то озабоченно, если не сказать безрадостно, вздохнув, ювелир заговорил:
– Я общаюсь с Вами уже достаточно долго, а до сих пор не узнал Вашего имени.
Николай, извинившись, представился.
– Так вот, дорогой Николай, – продолжил Соломон Ефимович, – вещица действительно исключительно интересная. Не буду от Вас скрывать, мне в руки, при всём моём опыте такая ещё не попадала. Это портретная миниатюра на фарфоре. Миниатюрную роспись могли выполнять только мастера высочайшей квалификации и на крупных фарфоровых предприятиях. Вы понимаете, что речь идёт о мастерах начала прошлого века. Так вот, эта вещь наверняка выполнена на Императорском придворном заводе. Затем сам портрет помещён в платиновую оправу уже мастерами известнейшей фирмы Карла Фаберже. Большую ценность представляют шестнадцать бриллиантов в обрамлении портрета. Камни чистейшей воды, форма огранки круглая, размер каждого из камней потянет на 0,33 карата. Кто изображён на портрете, думаю, Вы и без меня знаете. Видимо, это её подарок кому-то очень близкому. Хотя нетрудно догадаться кому – естественно, сыну Алексею.
Старик умолк и после хорошего глотка, опорожнившего стакан, заключил:
– Стоит предмет бешеные деньги. Откуда он у Вас – не спрашиваю. Хотя могу предположить, что это не семейная реликвия.
– Да уж,
– Ну что ж, повезло. Правда, тут ещё бабушка надвое сказала. Знаете, молодой человек, за такими цацками из прошлого чаще всего тянется очень нехороший "хвост", который может аукнуться и в настоящем. Не подумайте, что я преследую какой-то личный интерес, но я бы на Вашем месте действительно поскорее избавился от этой дамочки в бриллиантах.
Откровенные суждения Соломона Ефимовича побудили Николая повторить заказ. Когда напитки были принесены и мужчины, не чокаясь, выпили, Николай продолжил разговор:
– Я и сам того же мнения. Собственно, поэтому и обратился к Вам. Кстати, примерную стоимость медальона Вы так пока и не назвали.
– Николай, если бы этот медальон продавался где-нибудь на официальном аукционе, подобном "Сотбис", то за него можно было бы получить действительно огромные деньги. Но Вам ведь такой вариант не подходит, как я понимаю?
– Не подходит, – согласился Николай.
– Ну, вот. А если идти путём неофициальным, то тысяч так четыреста – пятьсот долларов просить можно, я думаю.
Названная сумма вполне Николая удовлетворила, поэтому он поднял свой бокал, чокнулся с поднявшим свой стакан Соломоном Ефимовичем и выпил коньяк весь до последней капли. Ювелир поступил точно так же.
– Можете порекомендовать возможного покупателя? – Уже не особенно следя за лексикой, спросил Николай после непродолжительной паузы.
– Над этим вопросом нужно серьёзно и основательно подумать, – ответил ювелир, порядком захмелевший. – Клиент должен быть достаточно состоятелен и не очень любопытен. Или, правильнее сказать, не очень щепетилен. Такого будет непросто подыскать. Хотя людей авантюрного склада сейчас полно.
Николай согласно закивал головой. Ведь в какой-то степени вывод ювелира относился и к нему.
– Что-то мы засиделись в этом уютном заведении. Давайте ещё по одной "на посошок" и будем собираться. Надеюсь, я не очень напрягаю потенциально богатого человека, – с улыбкой произнёс Соломон Ефимович.
– Да, да, разумеется, давайте закажем ещё.
Официант вроде наготове стоял – тут же доставил заказ. После того, как он удалился, Николай продолжил разговор, заметив, что если сделка состоится, то уважаемый Соломон Ефимович как посредник вправе получить определённый доход с неё.
– Это было бы справедливо. Думаю, не стоит оговаривать процент, остановимся на фиксированной сумме. Скажем, тысяч десять долларов меня бы вполне удовлетворило.
Николай, соглашаясь, молча кивнул головой.
– Давайте условимся так. Я в ближайшие дни прозондирую почву, а Вы, скажем, в воскресенье мне перезвоните. Может, к тому времени уже будет какой-то результат.
Сейчас я напишу свой номер телефона.
Ювелир достал из внутреннего кармана пиджака перьевую руку и попытался на бумажной салфетке вывести нужные цифры. Однако ручка упорно отказывалась писать. Соломон Ефимович, встряхивая авторучку, сделал несколько безуспешных попыток, затем бросив в сердцах:
– Чёртов "Паркер" Юрского периода", – спрятал своё вечное перо. Пришлось занять карандаш у официанта. Николай аккуратно свернул протянутую ювелиром салфетку и спрятал её в карман джинсов. На выходе из бара они расстались, на прощание пожав друг другу руки.