Последняя крепость. Том 2
Шрифт:
Кай усмехнулся уголком рта. Он снял с шеи амулет — ссохшийся черный орешек, тонко расписанный неведомыми письменами, — положил его в рот и осторожно надкусил. Орешек едва слышно хрустнул. Кай сомкнул губы. Лицо его вздрогнуло — и вдруг начало быстро бледнеть. Глаза юного болотника закатились и мелко задрожали под полуприкрытыми веками.
Марборнийцам оставалось до рекрутов не более трех десятков шагов. Стена щитов, ощетиненная копьями, двигалась теперь медленнее. На щитах и стальных нагрудниках капитанов красовалось изображение орла — родовой герб сэра Ганаса Осагского. Настороженно и недоуменно посверкивали глаза ратников над верхними кромками щитов.
И многим тогда показалось, что над полем на несколько долгих, очень долгих мгновений нависла глухая топкая тишь, поглотившая в себя все звуки. Не было слышно ни бряцания доспехов, ни стука щитов, ни дружного, ритмично сотрясавшего землю топота. Ни даже чьего-либо дыхания.
Липкую тишь взорвал пронзительный свист. На левом фланге отряда рекрутов — на том самом месте, где стоял Герб, взметнулась в небо чудовищная пылевая воронка. Завывая, воронка врезалась в ряды марборнийцев — и пошла выписывать дикие зигзаги, руша строй, втягивая в себя ратников — и вышвыривая их далеко вверх, безумно орущих, теряющих оружие и части доспехов.
Сам Герб, произнеся заклинание, опустился на одно колено. Он тяжело дышал, от головы его поднимался густой пар, была мокра от горячего пота его борода.
Спустя два удара сердца после появления воронки Кай, никак не отреагировавший на всколыхнувший все поле свист, дрогнул и открыл глаза. И неестественно широко распахнул рот, откуда, точно фонтан, забил рой черных, необычно крупных ос. Маслянисто поблескивающим облаком рой накрыл немалую часть наступавших марборнийцев. Крича от боли и страха, ратники Приора бросали щиты и копья, обхватывали руками лица, защищали глаза, падали и катались, бились лбами о землю, зарывали головы в снег…
А за Каем закончил заклинание и Оттар. Сжав пальцы в последний раз, северянин вдруг упал на колени и погрузил в снег оба кулака. Тотчас снег вокруг Оттара задвигался, забурлил… И, поднявшись, окутал северянина вихрящимся комом, который, молниеносно разбухнув до размеров крестьянской хижины, разлетелся хлопьями, открыв взглядам окружающих громадного белого медведя. Взревев, зверь напружинил задние лапы — и прыгнул далеко в сторону, туда, где еще держали строй марборнийцы, которых не достало облако черных ос Кая.
Ратники Приора с криками подались назад, побросав оружие. Медведь скакнул еще раз — перепрыгнув через них, он опустился в самую гущу марборнийского воинства.
— Ох ты… — восхищенно причмокнул Гором, увидев, что с того места, откуда начал свои прыжки белый медведь, поднимается, ухмыляясь и отряхиваясь от снега, Оттар.
— Фантом, — обернувшись к рекруту, подмигнул северянин. — А ты как думал? Мы не убиваем людей.
Сдвигающиеся стены щитов, угрожающие вот-вот раздавить немногочисленный отряд рекрутов, разрушились. Пехотные отряды Марборна подались назад, оставив за собой на затоптанном снегу щиты и оружие. С левого фланга все еще гудела движущаяся зигзагами воронка, вбирая в себя воинов, раскручивая их, обезоруживая и раскидывая во все стороны. С правого — продолжали атаковать марборнийцев черные осы. Откуда-то из задних рядов правофланговых отрядов неслись устрашающий
— Держите строй! — скомандовал Кай. — Сила заклинаний скоро иссякнет. И они снова пойдут в атаку.
— Ну да… — толкнув Ажа локтем в бок, хохотнул Гором, — пойдут… Как только из портков кое-чего вытряхнут.
Те, кто наблюдал за происходящим со стен Дарбиона, вряд ли могли бы разделить оптимизм рекрута Горома, если бы услышали его реплику. Отсюда, с высоты, отряд белоголовых был похож на крохотный островок, вокруг которого тяжело перекатывались темные волны. И людям на стенах было ясно: что бы ни предприняли мастера Училища, этот островок обречен.
— Они же говорили, что не будут сражаться? — спросил сэр Айман королеву.
Лития, не отрываясь, смотрела на поле. Вот темные волны, отхлынувшие было сначала, снова начали медленно наползать на «островок» — пехотные капитаны сумели умерить панику в своих отрядах, перестроить ряды и возобновить атаку. Теперь рекруты оказались зажаты войсками Марборна не с двух сторон — а со всех четырех.
— Они не сражаются, — не поворачиваясь к генералу, ответила Лития.
— Что же они, по-вашему, делают?
— Защищают свою королеву.
— Как это?
— Защищают свою королеву, — повторила Лития. — Вразумляя марборнийцев, пришедших сюда с войной.
Айман вздохнул. Он не понимал того, что говорит ее величество. Он многого не понял из того, что случилось сегодня. Мастер Кай убил Гархаллокса. То есть не Гархаллокса вовсе, а того эльфа-полукровку, который избрал тело архимага своим укрытием. Все это не очень-то укладывалось в голове генерала. Да он и не старался разобраться. Разве сейчас время вникать во все это? Главное — это то, что враг у ворот Дарбиона. И надежда, возлагаемая на магов Гархаллокса, умерла. И эти рыцари Порога — которые, по мнению Аймана, могли бы внести немалый вклад в борьбу против врага — мало того что сами стали виной гибели архимага, так еще и творят что-то странное вместо того, чтобы просто защищать город. Генерал был зол на рыцарей, на их дурацкое Училище, с которым король и королева, Харан их разберет зачем, так нянчились все это время… А к чему это привело? К тому, что великий Дарбион, обороняемый жалкими четырьмя тысячами неумелых ополченцев, рано или поздно должен был пасть. Ну как смогут эти лопухи, которые горазды только с пивными бочонками сражаться, противостоять полчищам врага? Скоро, скоро рухнут стены Дарбиона, скоро марборнийские захватчики войдут на его улицы…
«Надо было сдать город, — в который уже раз горько подумал Айман. — Тогда нас не тронули бы. А теперь… Враг несомненно отыграется за то, что ему пришлось повозиться, штурмуя древние стены… А уж тем, кто возглавлял оборону Дарбиона, точно голов не сносить…»
— И что же? — произнес сэр Айман. — Марборнийцы будут их рубить, а они — палками отмахиваться? Вы же понимаете, ваше величество, рекруты не продержатся и четверти часа…
Королева и теперь не обернулась к нему. Она смотрела, как отряды марборнийцев стиснули в кольцо рекрутов. Как завязалась рукопашная. Исход которой можно было предугадать уже сейчас.
Но ведь… когда-то давно-давно сэр Кай, отстаивая ее, Литии, честь, в одиночку сокрушил сотни королевских гвардейцев, подкрепленные к тому же отрядом боевых магов из могущественного тогда Ордена. А теперь Кай не один. С ним Оттар и Герб. С ним — полтысячи рекрутов, которых рыцари обучали — кого год, кого и два года…
— Тогда Кай сражался, — ответила королева сама себе. — Впервые в своей жизни сражался с людьми. А сейчас он ни за что не станет этого делать.
Генерал сэр Айман повторил свой вопрос.