Последняя крепость

Никитин Юрий Александрович

Ави загадочно молчал, Стивен сказал горько:

– Вы долго противопоставляли себя всему миру. Да, сумели выжить при фараонах, чем очень гордитесь, то была одна шестнадцатая финала. Сумели выдержать натиск Вавилона – прошли одну восьмую, не дали себя эллинизировать грекам – хотя и большой кровью, но выдержали, то был четвертьфинал, в полуфинале вы сумели выстоять перед Римом, но, увы, в финале вам очень не повезло. Вы встретились…

– С Америкой, которая считает себе преемником Рима, – закончил Ави.

Стивен покачал головой.

– Нет, – сказал он печально. – Нет. На этот раз у вас нет шансов не

потому, что против вас Америка, а потому, что против… человечество.

Неслышно ступая, подошла Мария, в руках поднос, полный огромных краснобоких яблок. Ави оглянулся.

– Пришел в гости, и как тут не поесть?

– Поточите зубы, – предложила Мария, – пока готовятся бифштексы. Стивен… А почему ты уверен, что победителем выйдет… человечество?

Стивен молчал, не зная, как реагировать, такое могло быть сказано только в шутку, здесь надо бы расхохотаться самому сказавшему, но в глазах Марии неистовый огонь веры, слепой и нерассуждающей, Ави тоже смотрит… глуповато. Возможно, в самом деле экспедитор, а не сотрудник контрразведки.

– В этом уверен не только я, – ответил Стивен уже сдержанно. – Абсолютное большинство евреев тоже в этом уверено. И потому они стали американцами, немцами, англичанами, поляками, датчанами…

Ави с вопросом в глазах взглянул на Марию, словно передавая ей право ответить, она поднесла руки к вискам, потерла, будто останавливая боль, произнесла колеблющимся голосом:

– Большинство… Большинство предпочло остаться в Египте, за Моисеем пошла горстка. В Торе сказано, пятая часть иудеев, но могло быть и намного меньше. И где то большинство? Точно так же большинство поддалось ассимиляции при Навуходоносоре, те стали вавилонянами, и где этот Вавилон?.. Потом большинство эллинизировалось под бешеным натиском Антиоха, но все греки вскоре стали пастухами и скотоводами и больше никогда не становились великой нацией… Так что оставаться в меньшинстве, знаешь ли, не всегда такой уж проигрыш.

Стивен развел руками:

– Но что вы можете сделать?

– Не знаю, – ответила она тихо. – Но нас слишком долго изгоняли. И в конце концов, когда мы снова заполучили этот клочок земли, мы вцепились в него так, что… уже никогда не отдадим! И не позволим себя изгнать.

Он покачал головой:

– Вы хоть иногда смотрите новости? Сюда стянута вся американская армия. Она в состоянии перепахать в глубину на сорок метров снарядами и глубинными бомбами весь Израиль. Если быть точным, то сейчас, повторяю, не армия США против Израиля, а все человечество!

Ави потянул носом, оглянулся на кухню. Мария охнула и убежала. Слышно было, как вскрикнула, то ли обожгла палец, то ли прищемила, победно зазвенела посуда.

Ави озабоченно оглянулся:

– С ней такое бывает редко. На моей памяти – ни разу. Она редкая девушка. Очень не хочется, чтобы с нею что-то случилось.

– Так возьми ее и срочно выезжай из страны, – сказал Стивен сквозь зубы. – Свяжи ее, если будет противиться! Заткни рот и вывези… даже если это надо будет проделать тайно.

Ави не сводил с него внимательного взгляда.

– Ты в самом деле считаешь, что, если не покинет Израиль в ближайшие дни, с нею может случиться нехорошее?

Стивен задержался на миг, перевел дыхание и заговорил уже сдержаннее:

– Ты видишь по новостям,

что США то ли готовятся объявить вам блокаду, то ли уже объявили… А от такого положения дел рукой подать до военных действий. Ты сам считаешь, что Израиль не поддастся давлению. Если в этом уверен… то спаси хотя бы Марию!

– Она успела сказать, – сообщил Ави печально, – что ты уже настаивал, чтобы она срочно навестила твоих родителей. Тебе в самом деле она так дорога?

– В самом, – признался Стивен. – Я два раза был женат и еще несчетное количество раз бывал обманут женщинами, которым не причинил никакого зла. Я уже уверился, что у меня к ним иммунитет. И вдруг…

Со стороны кухни послышались шаги. Мария поставила на стол три широкие плоские тарелки, тут же вернулась с огромной сковородой и переложила на тарелки гигантские бифштексы, шкварчащие, истекающие соком, аромат шибанул Стивену в ноздри, и желудок сразу подсказал, что вот-вот помрет с голоду, если не поест прямо сейчас быстро, много и жадно.

Ави потер ладони, причмокнул:

– Ну, Мария…

– Не хочешь – не ешь, – ответила Мария невозмутимо.

– Если хорошенько не поесть, – возразил Ави, – то где взять силы для борьбы с полнотой?

Стивен молча принял предложение снизить накал, неспешно резал острым ножом мясо, придерживая вилкой, сказал примирительно, как если бы приятели просто обсуждали абстрактные проблемы:

– Видимо, это у нас в крови: создать надличностное образование, мы его условились называть государством, а потом экспансировать во все стороны. Да-да, для достижения так проклинаемого всеми мирового господства. Вся мировая история сводится к благородному проявлению этого человеческого духа…

– Вот как, – не удержалась Мария, – уже благородному?

– Не спеши спорить, – сказал Стивен так же мягко. – Или в Израиле не учат за ненадобностью мировую историю? Согласись, что вся известная нам история – это история возникновения, расцвета и крушения великих империй. Начиная с Древнего Египта…

Мария сказала ядовито:

– В Египте никогда не было великих империй!

– Пусть просто империя, – легко согласился Стивен. – Но Египет тоже стремился подчинить мир… каким он его знал. И в тех пределах, каким тогда был мир. И царь Дарий или Ксеркс создавали империи, и Александр Македонский…

– И чем все закончилось? – вставила Мария еще ядовитее.

Стивен снова улыбнулся благожелательно, словно нерадивый ученик вдруг поддержал его с места умно и по делу.

– Вот-вот, всегда заканчивалось крушением! Ты это хотела сказать?

Ави ел молча, поглядывал хитро, а Мария сказала настороженно:

– Ну, пусть это!

– Затем мировую империю создавал великий Рим, – сообщил Стивен и посмотрел на обоих так, словно обоим должно быть внове, ведь евреи знают только свою историю, а остальными народами пренебрегают. – Закончилось еще более грандиозным крахом. Нахлынувшие варвары опустошили империю и настроили на ее территории свои варварские государства… Затем Карл Великий создал Германскую империю, еще более значительную по размерам, чем была у Рима, но и она рухнула… А империи Чингисхана, Аттилы? Всех превзошел Наполеон, создавший такую империю, какой не знал ни Рим, ни Карл Великий, но и с Наполеоном повторилась та же судьба: Франция была опустошена, а император схвачен…