Последняя любовь гипнотизера
Шрифт:
— Нет, не бывала. А ты?
— Всего раз. Вообще-то, я именно там познакомился с Саскией.
Элен отметила, что это был один из тех редких случаев, когда Патрик говорил о Саскии так, словно та самая обычная девушка.
— А как вы познакомились? — Она постаралась, чтобы ее голос звучал беспечно, скрывая свой жадный интерес.
— Мы оба были в Нузе на какой-то конференции, — пояснил Патрик. — Она же занимается планировкой городов, я не говорил? Ну, как бы то ни было, на одном из заседаний мы сидели рядом. Все это странно, потому что тогда я был словно не в себе, думаю, из-за сильного потрясения
— Эндорфины, — заметила Элен. — Нам надо устроить несколько хороших прогулок в эти выходные.
А когда ты наполнишься гормонами счастья, я скажу тебе о ребенке.
— С удовольствием. Мы тогда с Саскией каждый выходной отправлялись на прогулки по парку, но потом у нее что-то случилось с ногой. Она уже не могла далеко ходить, нога начинала болеть. И это ее по-настоящему расстроило.
— А что у нее случилось с ногой?
В этой истории было нечто странно знакомое. Может быть, Патрик уже рассказывал ей о ноге Саскии? Нет, Элен была уверена, что запомнила бы. Она ведь так тщательно копила все сведения о Саскии, которые Патрик сообщал ей.
— Никто не мог этого понять. Она ходила от одного врача к другому, посещала физиотерапевтов — все без толку. Один специалист предположил, что проблема кроется в голове, и Саския так на него разозлилась, что сразу ушла.
Элен отчетливо уловила мимолетное чувство панического страха, как будто она вдруг вспомнила, что не выключила плиту.
— Иногда ей приходилось выносить на кухню стул, чтобы сидя готовить ужин, — задумчиво продолжал Патрик. — Эти боли очень ее изменили. Она ведь всегда была спортивной. Я пытался ей сочувствовать, но вскоре разочаровался, потому что ничем не мог ей помочь. А она думала, что я теряю терпение, но это было не так. Я просто дьявольски разочаровался сам в себе, поскольку ничего не мог исправить. Мне это напоминало о днях, когда болела Колин. Такие бесполезные, бессмысленные чувства. Как будто ты проигрываешь схватку и при этом даже сдачи дать не можешь.
Патрика отвлекла подошедшая стюардесса.
— Может, нам стоит выпить? — спросил он Элен. — Придется заплатить, так что это не кажется декадентством. На дешевых рейсах всегда возникает такая проблема.
Это ведь не просто совпадение?
Элен чуть не произнесла вслух, чтобы проверить подобную возможность: «Надо же, забавно! У меня как раз есть клиентка с точно такой же проблемой». Вот только Элен уже предчувствовала, что никакое это не совпадение, и знала, что Патрик сразу это поймет.
Дебора.
Как ее фамилия?
Дебора Вандерберг.
Элен отчетливо увидела перед собой лицо Деборы. Она опоздала на самую первую их встречу. И выглядела немножко странной, немножко неуравновешенной, но ведь многие из ее клиентов казались странными и неуверенными в себе на первых сеансах. Это происходило просто потому, что раньше они никогда
— У меня постоянно болит нога, — сообщила тогда Дебора и провела ладонью по длинному, стройному бедру, обтянутому синими джинсами.
Она рассказала Элен, что иногда ей даже приходится сидя готовить ужин. Она рассказала об одном «сообразительном» докторе, который спросил, не переживала ли она в последнее время каких-нибудь стрессов, а она так разозлилась от предположения, что боль — это плод ее фантазии, что ушла, не сказав ему ни слова.
Дебора и есть Саския.
Саския — это Дебора.
Все это время Элен была буквально одержима Саскией, а оказывается, она уже познакомилась с ней и даже разговаривала. Саския приходила к ней домой! Она была высокой и поражающей воображение. С глазами интересного цвета. Ореховыми. Почти золотыми. Как глаза тигра. Элен всегда замечала глаза. Это потому, что она выросла в свете необыкновенных фиолетовых глаз матери. Хорошо одета. С отличной дикцией. Ее просто невозможно вообразить в роли преследовательницы. У Элен не создалось определенного образа Саскии, но все же она представляла ее невысокой, смотрящей искоса, нечто вроде испуганной безумной мышки. Почему она полагала, что высокие люди не могут быть безумными? Потому что они выглядели так, словно владеют всем миром? Или потому, что Элен восхищалась ими и страстно желала иметь такие же ноги?
Она почувствовала, как Патрик коснулся ее руки:
— Элен? Хочешь выпить?
Самое интересное, что Дебора понравилась Элен. Дебора — Саския. Она буквально наслаждалась их сеансами. Их болтовней. Как-то раз выразила восхищение ботиночками Деборы, и Дебора — Саския объяснила, что эта обувь не просто хорошо выглядит, но еще и очень удобна. Элен тут же пошла и купила себе точно такую же пару, потратив куда больше денег, чем когда-либо тратила на обувь.
Она и сейчас в тех самых ботинках.
— Нет, не хочется. — Элен засунула ноги под кресло.
Значит, Саскии действительно нужна была помощь из-за ее ноги? Или это был всего лишь предлог? Но тогда в чем состояла ее цель? Хотела ли она просто понаблюдать за Элен? Точно так же Элен была бы рада тайком понаблюдать за новой пассией Джона, его будущей женой, стоматологом-гигиенистом. Вот только она бы никогда не записалась к ней на прием, потому что все же не так сильно ею интересовалась. И, что куда более важно, была бы ужасно смущена, если бы кто-нибудь об этом узнал.
Патрик вздохнул и вытянул ноги:
— Самое лучшее в поездке за пределы Сиднея — то, что мне не нужно тревожиться о том, что где-то рядом вдруг возникнет Саския. Я даже мобильник с собой не взял. Я просто дал маме и Джеку номер телефона отеля и твоего сотового. Надеюсь, ты не против? Надо было спросить тебя заранее.
— Да конечно же, все в порядке.
Ох нет, нет, нет!
— И последнее, что я хотел бы делать, так это обсуждать ту женщину в выходные. Я не хочу говорить о ней, не собираюсь думать о ней, не желаю видеть ее. Мы выходим в свободную от Саскии зону.