Последняя любовь лейтенанта Петреску
Шрифт:
– Значит, не знаешь Лазарчуков из нашего села, – задумчиво сказала она, – ну, скажи на милость, что же это получается? Какого-нибудь Кутузова, который здесь за турками гонялся и от них бегал, ты знаешь, а Лазарчука из Старых Плоешт – нет. А ведь Лазарчук, он такой же человек, как и этот твой Кутузов. И, получается, зачем тебе вся эта книжная история? Послуай вот лучше историю матушки Марии.
– Гм, – неопределенно ответил студент,
Оттуда выпала фотография милой девушки. Матушка Мария подслеповато сощурилась, сделала совсем уж лукавое лицо, и подмигнула несчастному парню.
– Невеста?
– Угу, – краснея все больше, ответил студент, и добавил почему-то, – жарко здесь.
– А ты открой люк, сынок! – обрадовалась матушка Мария, – Открывай, не стесняйся. Матушка Мария вон старая какая, ей люк не открыть, а ты возьми, да и приналяг на него.
Студент сунул фотокарточку обратно в книгу, и, пытаясь не упасть, встал. Сильно толкнул люк, и в маршрутку хлынул поток свежего воздуха. Матушка Мария счастливо улыбалась: пока студент открывал люк, она рывком сумела бросить на сидение свои сумки, и примостилась там сама. Печально поглядев на нее, студент взял книгу, и собрался снова читать.
– Эй, – проснулся дремавший до сих пор мужчина в потертой кепке, и хлебнул из бутылки вина, – а ну закройте люк! Сквозит! Что, не слышно там?! Закройте люк! Жарко им, видите ли.
– Точно! – поддержала мужчину группа картежников, игравших в подкидного, – закройте. А то карты сдувает.
– Ну, чего смотришь, сынок? – ласково спросила матушка Мария. – Ты молодой, силенок у тебя много, приналяг-ка на люк, да и закрой его. А то и вправду сквозит.
– Вы же сами открыть хотели, – удивился бедолага-студент, – как же так?
– Вот молодежь, – покачивала головой матушка Мария, обращаясь уже к пожилой соседке, – вечно им лишь бы старшим перечить, а не просьбу уважить!
– Кто там стариков обижает? – заорал мужик в кепке, допив вина. – А, ну, поди сюда.
Студент закрыл люк, и положил в сумку книгу.
– Ты это, на спинку-то не налегай, – попросила Мария, ерзая, чтобы устроиться поудобнее, – мне неудобно сидеть, когда ты на спинку опираешься. Постой так, сынок, ноги у тебя молодые.
Водитель оглянулся, развернувшись почти полностью, и машину едва не занесло.
– Кто там в проходе встал?! – оживленно заорал он. – А ну, сядь на корточки, чтобы полиция не оштрафовала за перегруз!
– Точно! –
– Ишь, совсем уж обнаглели, – включилась вдруг женщина средних лет, с сумкой картофеля, – То им не это, это не то.
– Открой люк, – поддержал ее мужичонка в кепке, – закрой люк. То сел, то встал.
– А ну, пригнись! – хохотал водитель.
– Це, це, це, – пощелкала языком матушка Мария, – ну и молодежь пошла.
– Урод!
– Ботаник!
– А они еще в городе бардак устроили!
– Бесплатного троллейбуса им хочется!
– Я не бастую, – оправдывался студент.
– Все вы одним миром мазаны!
– Дармоеды! Бездельники!
– Скоты! В поле бы их! Я всю жизнь пахал!
Маршрутка гоготала. Матушка Мария была счастлива. Студент, положив ей на колени сумку с книгой, протиснулся в задние ряды, снял с мужичонки кепку, сдавил горло, и хриплым шепотом сказал:
– Убью.
В маршрутке воцарилась тишина. Мужичонка быстро притворился очень пьяным, и спящим, водитель поскучнел, стал следить за дорогой, и перестал – нарушать правила, поэтому машина поехала очень медленно.
– И ты, – нежно сказал ему на ухо студент, вернувшись в начало салона и крепко взяв шофера за шею, – следи за дорогой, урод. Вчера здесь лихач, такой, как ты, в «Камаз» врезался. Десять трупов. Я такого ждать не буду. Я лучше сейчас один труп сделаю. Из тебя.
Водитель стал совсем скучным, и даже выбросил в окно сигарету, которую умудрялся держать загипсованной рукой. Уже бледный студент вернулся к своему месту, и по пути со всей силы наступил на руку одного из картежников. Тот терпеливо ждал, когда студент сделает следующий шаг. Немного постояв на руке, студент вернулся к своему бывшему месту и сел на колени матушке Марии. Та, подумав, сказала:
– Так их, сынок. Нет житья порядочному студенту среди деревенского быдла. Удобно устроился? И, слава Богу!
– Наталья, – Константин Танасе, повертев в руке служебное удостоверение, повторил в трубку, – Наталья.
– А, это ты, – равнодушно сказала девушка.
Танасе помолчал. Потом решился.
– Ты что, ушла от меня?
– Костя, – и обращение это резануло Танасе слух, – что за глупости ты несешь? Я с тобой не жила, чтобы уходить, или возвращаться.
– Мы больше не встретимся?