Последняя любовь
Шрифт:
—Мне очень понравилось! Обожаю вас! Открой багажник, я знаю, какая из сумок моя.
—Передай Оуэну... привет. — Последнее слово Хоуп произнесла с придыханием. — От нас.
—Не выйдет, я буду передавать приветы от себя самой. Все было прекрасно и замечательно. Увидимся завтра.
Достав сумку, Эйвери захлопнула багажник. Помахала на прощание подругам и поспешила к задней двери. Не получилось вернуться до закрытия, как она рассчитывала, ну и ладно. Она не станет заходить в пиццерию и проверять. Усилием воли Эйвери заставила себя
На ступеньках сидела женщина.
Эйвери застыла там, где стояла, инстинктивно зажав между пальцами один ключ из связки. Мысленно перебрала возможные варианты действий, пока женщина поднималась на ноги.
Эйвери была молодой, сильной и, если нужно, быстрой.
—Ресторан закрыт, — спокойно произнесла она.
—Знаю. Я ждала тебя.
—Если вы ищете работу, приходите завтра в рабочее время. А сейчас...
—Ты меня не узнала?
Незваная гостья шагнула вниз, Эйвери насторожилась.
—Я твоя мать.
В тусклом свете огоньков сигнализации Эйвери всмотрелась в лицо женщины. Теперь она ее узнала, конечно, это она, ее мать. Столько лет прошло с тех пор, когда Эйвери видела ее в последний раз! Все было так давно и так далеко.
Вопреки ожиданиям, в душе Эйвери ничего не всколыхнулось. Она словно утратила способность чувствовать.
—Что тебе нужно?
—Хотела тебя увидеть. Может, зайдем к тебе, поговорим?
Эйвери молча поднялась по ступенькам, открыла входную дверь. И вдруг поняла, что сейчас чувствует. Страх.
15
Эйвери поставила сумку с покупками, сняла пальто и шарф, аккуратно повесила на спинку стула. Не говоря ни слова, встала рядом.
—Как мило! — воскликнула мать с нервным воодушевлением. — У тебя хорошая квартира. Я заходила в твой ресторан. Потрясающе, просто потрясающе!
Все очень профессионально.
«Ей нужно покрасить корни волос», — злорадно подумала Эйвери, нисколько не смущаясь мелочной и жестокой мысли. На Трейси Мактавиш — или как там ее сейчас звали — были джинсы в обтяжку, ярко-красное пальто и черный свитер. Эйвери показалось, что фигура у матери скорее костлявая, чем стройная, узкое лицо слишком тщательно накрашено, а коротко стриженные белокурые волосы не скрывают отросших темных корней.
—Что тебе нужно? — повторила она.
—Хотела тебя увидеть. Господи, детка, ты такая красивая! Мне нравятся твои волосы. Я так боялась, что ты останешься рыжей, как Хауди-Дуди, и с брекетами на зубах [9] . А теперь посмотри на себя! Я просто...
—Не нужно. — Эйвери отшатнулась, когда Трейси шагнула к ней. — Ты не на ток-шоу с Опрой Уинфри.
Трейси опустила руки, потупила взгляд.
—Знаю, я не заслуживаю твоего внимания, милая. Я рада тебя увидеть, такую взрослую и красивую. Я поняла, что потеряла. Может, присядем? Посидим вместе пару минут?
9
Хауди-Дуди (Howdy Doody) —
—Не хочу я сидеть.
—Ты на меня сердишься. — Трейси расправила плечи как доблестный патриот перед расстрельной командой. — Я тебя не виню. Я поступила глупо, эгоистично и дурно. Мне очень жаль, Эйвери.
—Ах, тебе жаль! — Не сдержав гнева, Эйвери щелкнула пальцами. — Щелк. Теперь все в порядке.
—Нет. К сожалению, ничего не исправишь. Я совершила ужасную ошибку. Я просто... просто хотела тебя увидеть, — выдавила Трейси, в уголках ее глаз блеснули слезы. — Подумала, что теперь ты взрослая и сможешь меня понять.
—Что понять?
—Почему я ушла. Я была так несчастлива! — Мать вытащила из сумочки салфетку, села на стул и разрыдалась. — Никто не понимает, через что я прошла! Никто не может понять, каково мне пришлось! Со стороны трудно разглядеть, что происходит в семье.
—О, полагаю, ребенок в этой семье видит довольно много. Ты не просто ушла, ты бросила свою дочь.
—Знаю, знаю, но я не могла остаться. Ты всегда была больше папиной дочкой, а не моей, так что...
—Осторожнее в выражениях, когда говоришь о моем отце!
—Я не скажу ничего плохого.
Трейси вытащила еще одну салфетку, похоже, подготовилась к разговору заранее.
—Он хороший человек. Наверное, слишком хороший. Я не должна была выходить за него замуж. Моя ошибка.
—Видимо, ошибки для тебя — привычное дело.
—Я была такой юной, детка. Мне едва исполнилось девятнадцать. И я думала, что люблю его. Правда, думала. А потом забеременела, и замужество показалось лучшим выходом. Мои родители очень рассердились, когда я им сказала. Ты не представляешь, как я испугалась.
Возможно, Эйвери и пожалела бы молодую женщину, оказавшуюся в подобных обстоятельствах, но сейчас все сочувствие исчезло, не успев оформиться. Она вспомнила деда, такого доброго и терпеливого, снова увидела в его глазах появившуюся под конец жизни печаль по утраченной дочери. А бабушка, сильная и любящая, всегда была незыблемой опорой семьи.
—Они тебя выгнали? Угрожали?
—Они...
—Осторожнее, — предупредила Эйвери.
—Они осуждалименя. И сказали, что если я заведу ребенка, то должна буду заботиться о нем, и...
—Подумать только! Ждали, что ты возьмешь на себя ответственность.
—Они были строги ко мне. Всегда. Останься я дома, они бы день и ночь меня пилили.
—И замужество стало выходом.
—Вовсе нет. Мне было девятнадцать. Я думала, что хочу замуж, семью и свой дом. А Вилли Би был высоким, красивым и очень заботливым. Нашел для нас жилье и все такое. Буквально носил меня на руках, когда я была в положении. Я пыталась, я изо всех сил пыталась следить за домом, готовить и заботиться о тебе, когда ты появилась на свет. Ты была очень капризным ребенком, Эйвери.