Последняя муза для Шопена
Шрифт:
Спустя три месяца…
Я сидела у окна в небольшой комнате, которую любезно предоставила мне Евгения Александровна. Очень скромный дом, в разы скромнее, чем роскошные хоромы в доме Шопена. К хорошему привыкаешь быстро. Волна ненависти к сучке Телке переполнила меня жгучим ядом. Все из-за нее…Хотя, глупо было бы рассчитывать, что она оставит меня. Ее ненависть ко мне так же велика, как и моя к ней, она просто прятала ее за лицемерными ужимками и корчила из себя ангела.
Но Евгении Александровне я была безмерно благодарна. Жизнь научила меня ценить если для
Но жить так дальше нельзя… я должна что-то придумать. Вечером Евгения Александровна пришла с работы. Я приготовила яичницу и сварила картошки. Это все что я умела. Она села за стол, приговаривая какая я молодец…а мне было ужасно неловко. Она это почувствовала.
– Как учеба?
– Буду переводиться на заочный…
Ответила я, ковыряясь вилкой в тарелке.
– Лиза, я понимаю, что это трудно для тебя. Но мы должны найти баланс между твоими мечтами и реальностью, – сказала она, слегка улыбаясь.
– В твоей жизни произошли большие перемены. И по-прежнему уже не будет. Нужно идти вперед.
Я кивнула, сложив руки на животе. Мои мечты о музыке казались сейчас далекими и недостижимыми. Мои мечты и мечты Шопена. Это было больно осознавать с моими амбициями и надеждами на светлое будущее…но вот не стало дирижера моей жизни и теперь я сижу у разбитого корыта и не знаю, что мне дальше делать. Никто не станет играть для меня аккорды, а я сама теперь с выломанными пальцами и развороченой бездной в душе.
– Я не могу сидеть на шее у вас вечно. Мне нужно что-то делать…но я не знаю что, – сказала я и посмотрела женщине в глаза. Очень мерзко чувствовать себя обузой и ничтожеством. Но я ума не приложу чем мне заняться. Я, черт возьми, ни черта не умею. Только играть.
Евгения улыбнулась, видимо, чувствуя мое смущение и вот это ощущение беспомощности.
– Зато я знаю, что делать. У меня есть предложение. В нашей лаборатории при больнице нужны дополнительные руки, недавно уволилась девочка, вышла замуж и переехала в другой город. Я уверена, что ты справишься. Это будет не только возможность заработать, но и шанс приобрести новые навыки. В жизни многое пригодится она полна неожиданностей.
Как же я была ей благодарна. Захотелось завизжать от радости и броситься ей на шею. Но знакомить ее с моими демонами, наверное, не лучшее решение. Нужно быть сдержанной. Шопен учил меня подстраиваться
«Ты должна быть как хамелеон, маленькая, должна перекрашиваться под тот цвет, который выгоден тебе на данный момент, потому что никто и никогда не станет перекрашиваться под тебя!»
– Спасибо, Евгения Александровна. Я готова попробовать, – сказала я, чувствуя, как внутри появляется какое-то тепло впервые с того дня как я узнала о смерти Виктора.
Глава 5
Мой первый день в лаборатории принес с собой не только новый опыт, но и некоторые трудности. На новом месте всегда найдется человек, который испаршивет тебе все. Одним своим видом и парой тупых словечек. Наташа лаборантка. Крашеная платиновая блондинка с красивой фигурой, пышным бюстом и стоячей челкой. Я ей явно не понравилась. Возможно, она не любила новых людей, особенно тех, кто врывается в её привычное пространство. А мне было насрать кого она любит. Я любила себя… а еще я очень хотела облегчить жизнь Евгении Александровне и принести хотя бы мизерную зарплату.
– Ты, наверное, думаешь, что можешь делать здесь что угодно? – насмешливо проговорила Наташа, глядя как я старательно протираю полки и переставляю колбы и пробирки в другое место.
– Я, наверное, думаю, что здесь можно делать то, что нужно и то, что тебе говорит начальство.
– Привыкла лизать задницу?
– Судишь по себе?
– Знаем мы что тебя с улицы подобрали…ни образования, ни хрена.
– То есть ты с образованием здесь намываешь приборы?
– Не твоего ума дело!
Но я старалась не реагировать, зная, что это всего лишь начало. На работе всегда найдутся те, кто будет противостоять. Шопен и этому меня учил. «Ты не сто долларов, чтоб всем нравится!». Работа с Раисой Михайловной, заведующей лаборатории, мне понравилась больше всего. Она расспрашивала меня о музыке, о моей прошлой жизни, но не навязчиво, а скорее с сочувствующим любопытством. Думаю, Евгения Александровна кое-что ей уже рассказала. Ближе к вечеру заведующая
заглянула в лабораторную и спросила, готова ли я взять на себя ночную смену за нее мне оплатят сверхурочные. Я согласилась, понимая, что это может быть шансом проявить себя. Взяв на себя эту ответственность, я надеялась, что смогу заслужить уважение как минимум тех, кто так открыто со мной не конфликтовал.
Работники разошлись ближе к восьми вечера.
Помещение лаборатории наполнилось тишиной, прерываемой лишь мягким жужжанием приборов. Ночные часы, казалось, придали этому пространству особенную атмосферу.
Наташа крашеная сучка оставила для меня нечто вроде испытания. Невымытые колбы и пробирки грозились превратить мою ночь в настоящий кошмар. Полная раковина стекла и железа и чего здесь только не было. Все их надо вымыть в специальном растворе, а потом продезинфицировать. Но, прежде чем приступить, я обнаружила, что перчаток, так необходимых в этой работе, нет. Я знала, что они были в шкафчике. До ухода смены мне девочки показали где все лежит и там была целая упаковка одноразовых медицинских перчаток… и я кажется знала кто их взял.