Последняя ночь майора Виноградова
Шрифт:
— Я бы на их месте сказал, что водила вообще по дороге якобы сломался, отправил их на такси. Тогда можно было бы четко на покойника стрелки перевести — разыграл поломку, отправил курьеров на самолет, а сам вернулся поучаствовать в ограблении.
— А потом не поделил что-то! Железный вариант.
— Не то чтобы железный, но… Коллеги! — Константин Эдуардович адресовался к своим молодым подчиненным. — Теперь вы понимаете, почему самые опасные преступники — из бывших наших? А, Владимир Александрович?
— Не обольщайтесь,
— А денежки — тю-тю?
— Что мешает? Есть доверенность постоянная на перевозку. Их обычно выписывают не только «туда», но и — на всякий случай — «обратно».
— Зачем?
— А вдруг сорвалось что? Кабак закрыли или доверенный человек заболел? Всякое случается.
— Значит, на досмотре они их спокойненько предъявили?
— А чего бояться? Регистрируют только оружие. Да и насчет особого внимания… Служба досмотра, поди, за месяц привыкла, что эта парочка постоянно деньги таскает.
— Да-а… В этой толкучке попробуй запомни — кто в Питер возит, кто из Питера. Это же постоянные истории!
Зам по оперработе взялся за телефонную трубку:
— Не возражаешь — я сам?
— О чем речь!
— Алло, кто это? Да, я… Пришли-ка ко мне ночную смену, которые сидят вызванные… И по пути журнальчик с досмотра прихвати! Ненадолго… Нет, я не у себя. Пусть в четыреста пятый приходят. Делай в темпе! Болтаешь много.
Он нажал на рычаг, давая отбой:
— Сейчас послушаем…
— Товарищ полковник, может, мы пока…
— Да, вот что, бойцы! — Народу в кабинете столпилось действительно с избытком. — Сходите наверх, перекусите быстренько, а то еще неизвестно когда… Ты — на стоянку, подстрахуй местного. А ты займись сегодняшними гостями, установи личности. Готовьтесь! Кто-то сегодня вечерним рейсом — в теплые края, суток на двое. С билетами вопрос решим?
— И не только с билетами, Эдуардыч! Пусть в розыск зайдут, от моего имени. Знаешь ведь — все, что надо… Был бы толк.
— Я, надеюсь, никуда не еду? — поинтересовался Виноградов, когда трое подчиненных полковника скрылись за дверью.
— Надо бы и тебя послать… суток на тридцать, по указу президента! — не слишком злобно рявкнул Константин Эдуардович.
— В казематы? За что же это?
— Для профилактики.
— Не-е… Это мы уже проходили.
— Что, проштрафился? — Транспортник помнил Виноградова смутно, по родственному морскому отделу, из которого Владимир Александрович уже года три как ушел. Резонно было предположить, что теперь он трудится в аппарате Главка. — Ты же наш бывший, нет?
— Бывший. У Храмова работал.
— Был, да весь вышел… — Развить свою мысль полковник не успел. Повернулся на стук: — Да-да!
— Заходи!
Приятели отреагировали одновременно: один — как старший
— Разрешите? Старший сержант Измаилов!
— Проходи, Андрей. Садись. Давай сюда журнал. Вот, товарищ полковник.
— Кирилл Мефодьевич, вы побеседуйте пока с милиционером, а я полистаю.
— Ну что, Андрей? Как смена прошла?
— Нормально! — Лицо у старшего сержанта было немного сонное, но симпатичное. Лет двадцать пять, не больше. На щеке, пониже уха, отчетливо краснела полоса — очевидно, прикорнул прямо в бывшей Ленинской комнате, неудобно подложив под голову скрещенные руки.
— Без происшествий?
— Да, вроде.
— Оружие ты регистрировал?
— Ну, в основном…
— Подумай, Измаилов, вопрос серьезный. Никаких грешков за тобой в эту ночь не… того?
— В смысле?
— Андрей, видишь — люди из Главка приехали, серьезные люди. По нашу душу! Так что… А другие из твоей смены — ничего не замечал?
— Не имею привычки, товарищ подполковник! — Это было сказано так, что все, включая Виноградова, сразу поняли: вербовать парня было бы очень трудно и долго.
— Хорошо. Подойдите сюда!
Получив беззвучное разрешение начальника, милиционер приблизился к столу, за которым сидел Константин Эдуардович.
— Посмотрите. — Полковник развернул к Измайлову журнал. — Ваш почерк? В конце?
— Да.
— Что скажете по поводу этих… последних пяти? — Он уже нашел интересующую фамилию, но пока решил ее не выделять.
— Та-ак… Все нормально!
— Что нормально?
— Вот: номер рейса, фамилия, везде командировочные указаны, номера удостоверений.
— Это я вижу. Пистолет, обоймы, количество патронов.
— Ну и что? — Милиционер искренне не понимал, чего от него хотят. Виноградов подумал, что бдительность и конспирация — вещи, конечно, необходимые, но иногда сильно осложняющие жизнь.
— Поподробнее.
— Ну-у, эти двое — конвой. Сопровождали кого-то в Москву, в Генеральную прокуратуру. Этот часто летает, охраняет ценности. Этот… что за рейс? Ага! Из Федеральной службы безопасности, командировка в Минеральные Воды, точно, вспомнил, а у того, предпоследнего, — в Мурманск, он еще интересовался, сколько там градусов. Следователь, по-моему.
— Так! Который с ценностями, как ты говоришь, постоянный… Знаешь его?
— Ну как знаю? Раза три-четыре разговаривали.
— Только разговаривали?
— А что?
— Слушай, Измаилов! Подумай сейчас крепко…
— Подожди, Мефодьич… — И полковнику, и Виноградову, и даже склонному перестраховаться транспортнику уже стало ясно, что «наезжать» на парня нет никакого смысла. — Скажите, молодой человек, какую сумму он в этот раз сопровождал?
— Сопровождал? Из Питера? Да нет! Они с напарником сюда, в Петербург, привозят. А обратно пустыми летят.