Последняя ночь майора Виноградова
Шрифт:
— Сколько?
— Как обычно. — Собеседник назвал примерно ту сумму, на которую рассчитывал адвокат, поэтому процедура расчета закончилась ко взаимному удовлетворению.
— Всего доброго! Счастливо обратно доехать.
— Бывайте здоровы!
Виноградов снова ступил на асфальт — международная «альтернативная почта» сработала как всегда безукоризненно.
Она была намного дешевле, надежнее и расторопнее, чем официальные каналы связи. Не признавала официальных тарифов, границ и свирепого налогообложения — а потому с давних пор широко использовалась народными массами
Железнодорожные проводники, водители-«дальнобойщики», экипажи военно-транспортных самолетов… Когда-то их за это могли даже посадить — по девяносто четвертой статье Уголовного кодекса РСФСР!
Да чего уж теперь? Виноградов и сам, работая сопливым опером БХСС на Витебском вокзале, отправил в товарищеский суд начальника скорого поезда: тот прихватил «по пути» с Украины целое купе различных посылок и посылочек общим весом чуть ли не в центнер. По три-пять рублей за посылочку… Очень даже приличные деньги по тем временам!
Адвокат поежился на сыром осеннем ветру и, минуя так и не обнаруженный пост негласного наблюдения, шагнул за стеклянные двери автовокзала. Посмотрел на часы, обернулся…
Ничего подозрительного, однако следует поспешить.
— Свободны? — Из длинного ряда пестро раскрашенных, но грязных иномарок с табличкой «таксо» он по всем правилам выбрал не первую и не последнюю.
— Да, пожалуйста!
— В порт, до Морского пассажирского вокзала.
Клацнул счетчик, и Виноградов успел заметить за окном, как ворчащий «икарус» из Санкт-Петербурга уже откатывается назад, на место короткой дневной стоянки.
Убедившись, что от автостанции за ними не увязалась ни одна машина, Владимир Александрович больше уже за дорогой не следил. Во-первых, пассажиру в чужом городе делать это не так уж и просто, а во-вторых, никакого смысла теперь подобные предосторожности не имели: все равно через десять минут у стойки регистрации пассажиров адвоката должен был дожидаться человек из Министерства внутренних дел.
Экономическая полиция оплатила Виноградову билеты на «Мелодию» до Хельсинки и обратно, а также взяла на себя некоторые формальности — поэтому прятаться было бы неразумно…
Так же думали и партнеры.
Впрочем, выслушав рапорт «супругов» с автовокзала, они на всякий случай стянули к прилегающим улицам несколько своих мобильных экипажей — и с повышенной осторожностью «довели объект» до самого места встречи…
— Господин Виноградов? — достаточно громко окликнул Владимира Александровича молодой человек с офицерской прической. И в голосе его явно преобладали не вопросительные, а утвердительные интонации.
— С кем имею честь? — Залитый электрическим светом Морской пассажирский вокзал города Таллинна изнутри показался адвокату значительно просторнее, чем выглядел с площади. Несколько позже он понял, что иллюзия избыточного пространства во многом создавалась за счет высоких, почти на два этажа, стеклянных стен.
Вместо ответа встречающий развернул перед носом Виноградова что-то вроде черного кожаного бумажника с бляхой и удостоверением личности:
— Мне поручено отдать вам кое-что.
— Спасибо, — кивнул
Выполнив свою миссию, встречающий офицер сразу же превратился в провожающего:
— Уже идет посадка! Вам пора.
— Все очень трогательно. — Владимир Александрович вздохнул и повертел головой: — Куда мне?
— Вон туда! Через этот выход… Давайте сумку.
— Не надо. Я, знаете ли, уже достаточно большой и взрослый мальчик, чтобы не потеряться.
— Как вам будет угодно, — пожал плечами сотрудник Экономической полиции.
Адвокат, чтобы сгладить неловкость, протянул ему руку:
— Привет шефу! Еще увидимся.
И смешался со стайкой заторопившихся через холл пьяных финских туристов…
За иллюминаторами, больше похожими все-таки на окна, темнела свинцово-серыми волнами Балтика. Устроившись поудобнее в кресле, Виноградов извлек из нагретого телом внутреннего кармана почтовый конверт без марки.
Оглядел его со всех сторон, прежде чем открыть. Убедился в наличии обусловленной метки и подцепил ногтями за самый краешек:
— Оп-ля!
Почерк Нечаева он узнал сразу же — и безошибочно. Послание Дениса заняло двойной, вырванный из ученической тетрадки лист почти полностью, и первым делом адвокат заглянул в конец текста:
— Все в порядке…
Судя по «контролькам» в последней фразе, автор писал вполне самостоятельно и без принуждения.
Теперь можно было читать все по порядку:
«Здравствуйте!
Спасибо за то, что вы для меня сделали.
И сразу же прошу прощения — я должен на некоторое время уехать из города. Так посоветовал Свояк…»
«Свояком» защитник и его клиент договорились называть в переписке господина Уго Тоома.
«…потому что якобы он располагает информацией о моем физическом устранении, планируемом плохими парнями из Пентагона…»
«Пентагоном», конечно же, следовало считать издательство «Первопечатник».
«…A мне умирать пока рано, да и в тюрьме сидеть больше не хочется. Поэтому я взял у Свояка немного денег и скатаюсь туда, где жили папа с дочкой. (Речь шла о покойной Олесе Лукашенко и ее отце — это даже не требовало комментариев.) Есть кое-какие мысли, надо их проверить и по возможности хорошо задокументировать.
Свояк — мировой парень, мы с ним друг друга поняли и попытаемся насолить Пентагону вместе.
Как вы там? Все в порядке? Еще раз спасибо — придет время, сочтемся!
Теперь главное…»
Оставшуюся часть письма занимало описание результатов розыска очаровательно-пугливой дежурной из «Рубежа» по имени Татьяна.
Не без помощи людей господина Тоома подследственному оперативнику удалось-таки найти и расколоть беглянку.
Выяснилось, что та действительно училась с Олесей Лукашенко в одной школе, только была немного старше. И первой уехала из степного захолустья в Питер, устроилась в издательство господина Удальцова, а потом сманила вслед за собой и несовершеннолетнюю подружку. Обе уверяли родителей, что учатся в библиотечном техникуме, а на самом деле «обслуживали» по баням и снятым для этих целей квартирам начальство «Первопечатника» и зарубежных гостей.