Последняя ночь майора Виноградова
Шрифт:
— Слушай, Саныч! Ты когда-нибудь слышал, чтоб взятки по приходному ордеру брали?
— И сколько вам предъявлено? Помимо той суммы?
— Еще семьдесят.
— Всего, значит, сто тысяч долларов?
— Так, выходит.
— Нехило… Отдавать собираетесь?
— Откуда?
— Ты что, Саныч!
— Понял. Чем я могу помочь?
— Во-первых, организуй нам нормальную безопасность…
— А во-вторых…
— Что вы понимаете под безопасностью? «Крышами» я не занимаюсь, вообще насчет бандитов…
— «Крыша» — не
— А во-вторых — инкассации, перевозка ценностей. А то люди Василевича грохнут суточную выручку — отбирай потом!
Надо было принимать решение. Но почему-то не хотелось.
— Вы сейчас — кто?
— Не понял… — нахмурился Тихонин.
— Банк «Золотая плотина». Точнее, его здешний филиал. — Чайкин сориентировался быстрее своего юного коллеги и сразу уловил, что имеет в виду гость. — Головная контора в Москве, работаем в основном с госпредприятиями, по конверсионным технологиям. Крутим деньги «оборонки». Боря — генеральный представитель, я — сам понимаешь…
— По валютной части?
— Да, пока в Питере не зарегистрировались, но скоро решим вопрос, начнем наличные операции… Приходи, приноси «зелень» — сделаем по хорошему курсу!
— Будут — приду.
— Обязательно будут! Штука в месяц тебя устроит?
— Тысяча двести. Первого и пятнадцатого — по шестьсот…
Ожидая негодующих возгласов, Владимир Александрович решил продолжать, как говорил один из его знакомых, «переть бугром»:
— Аванс — сегодня.
— Согласны, — кивнул Тихонин.
— Договорились, — Чайкин вздохнул и поправил очки.
«Ни фига себе, — подумал Виноградов. — Может, сбежать?»
Но потом решил не торопиться:
— С кем работаешь?
— С «куйбышевскими».
— Хм-м…
Было, судьба свела Владимира Александровича с одним из лидеров этой группировки: он считал себя человеком религиозным и от самого факта лишения ближнего своего жизни и здоровья удовольствия никакого не получал. Убивал по производственной необходимости, если можно так сказать.
— Не лучший вариант. Как они сейчас?
— В каком смысле? — Тихонин непонимающе поднял брови.
Сергей же кивнул:
— Вроде стоят пока… Хотя, конечно, послабее.
— Само собой! — Оба, и Чайкин, и Виноградов, знали, о чем идет речь: в ответ на гибель одного из офицеров милиция города поставила на уши практически все кабаки, бани и квартиры, значившиеся по оперативным данным как места «концентрации преступного элемента». И хотя, как обычно при подобных мероприятиях, побои и наручники достались вовсе не тому, кому следовало, удалось установить, что к расстрелу джипа с сотрудниками ГУВД имели отношение «куйбышевские». — Покрошил их тогда руоповский СОБР!
— Кто покрошил?
— СОБР — специальный отряд быстрого реагирования РУОПа, управления по оргпреступности. Очень
— А эти… в черных чулках? Налоговая полиция?
— «Физики»?
— Почему «физики»?
— Отдел физической защиты. Так их называют. — Виноградов на секунду задумался, — Видите ли… Милицейские парни, они постоянно соприкасаются с криминальной средой — с теми, кто не только драться и воевать умеет, но зачастую этим и живет. Те, кого захватывает СОБР или ОМОН, — они с оружием обращаться умеют… Госбезопасность, или ФСК по-нынешнему, ребят своих тоже без практики боевой не оставляет: то террористов обезвреживать приходится, то заложников освобождать. Редко, конечно, но и слава Богу! А налоговая полиция по-серьезному себя еще не проявила.
— Как это? Мне рассказывали, такое в офисах вытворяют!
— Вот именно… Охрана редко сопротивление оказывает, не говоря уже о самих бизнесменах. Ворвутся — а там, простите за выражение, глиста во фраке да в очках. От одного вида масок и камуфляжа на пол валится, даже если и пулемет в столе приготовлен — забудет, за что хватать! Это что, боец?
— Очень удобная клиентура, — согласился скорее для Тихонина Сергей. — Какое там сопротивление, высшая доблесть — успеть сожрать платежку до того, как бить начнут. Или ключ от сейфа в окно выкинуть.
— У одного моего знакомого кувалдой сейф ломали… Имеют право?
— Имеют. И не только сейф… Да не в этом дело. Есть среди «физиков» отличные ребята, достойные, не хуже СОБРа! Просто используют их не по назначению.
— Мы отвлеклись. Время, Боря! Пора ехать.
— Да-да, конечно… Итак, Владимир Александрович, вы предложение принимаете?
— Почему нет? Ситуация непростая, в какой-то степени спорная… Полную безопасность не обещаю, но охрану приличную организовать попробуем.
— Отлично!
— Потребуются расходы. Значительные.
— Подготовьте предложения к завтрашнему дню… Все, до встречи.
Через три дня была суббота — законный выходной.
По семейной виноградовской традиции, до обеда, если Владимира Александровича не увлекали из дома неотложные сыщицкие дела, все дружно занимались уборкой квартиры.
— Это что, ты пыль вытерла? А это? — Подвернувшаяся под руку старшая дочь фыркнула и хотела что-то возразить, но смолчала. — Лезь опять наверх, чучело!
— Папа, а у меня как?
Младшей тоже перепало:
— Почему на столе бардак, а? Выкину сейчас все, что не на месте, к… к… к-куда-нибудь в мусоропровод!
— Я убира-ала…
— Не ной, голову отвинчу! Надо, чтоб все аккуратно было, по местам разложено. Как у нас, взрослых: документы отдельно, вещи отдельно, все чисто, все по полочкам. Мы же еду вперемешку с мамиными украшениями не храним? И огрызков у меня в сейфе нет, можешь проверить.
— А зачем?
— Что — зачем?