Последняя ночь
Шрифт:
Помимо этого имелись: вполне пристойная грудь под пушистой «ангорой», крепкие, чуть полноватые ноги и задик, туго обтянутый очень короткой юбкой.
Симпатичный акцент — и не акцент даже, а свойственная уроженцам южнорусского и украинского Черноземья неповторимая мелодика языка, с удивительно мягкими согласными и певучей округлостью фраз.
Вообще-то, она была не в его вкусе, но…
Девушка дождалась, когда на пластмассовое корытце копировального автомата вытянулся до конца плотный лист специальной
— Готово.
— Присядьте.
— Но если… Вдруг кто-нибудь… — Казалось, еще немного, и собеседница рванется из помещения к стойке.
— Ничего! Откройте дверь пошире, если подойдут — увидим. Верно? — Он выдержал короткую паузу и продолжил: — Нам надо побеседовать.
Татьяна послушно уселась на место.
— Рассказывайте!
— Что?
— Правду! — рявкнул Нечаев и прибавил металла в голосе: — Все рассказывай, как было!
Вместо того, чтобы, как ожидал Денис, подыграть ему или по крайней мере улыбнуться набившей оскомину «бородатой» шутке, девушка неожиданно всхлипнула и закрыла лицо ладошками.
— Таня, вы что? Таня…
Но она, кажется, всерьез принялась рыдать.
— Таня, я же пошутил! Ну что вы?
Глядя на плачущую собеседницу, он наконец-то почувствовал себя полным и безнадежным кретином.
— Извините, Таня! Я, честное слово, не хотел…
Денис совершенно не представлял, как вести себя дальше в такой ситуации — не было опыта, ни житейского, ни профессионального. К тому же, он неожиданно испугался, что сейчас кто-нибудь войдет в комнатку. Или вернувшиеся за ключами клиенты вызовут дежурную к стойке — и все! Конец.
Тоже нашелся юморист, при исполнении служебных обязанностей…
— Таня, я — идиот! Простите, ладно?
Девушка всхлипнула, но уже в режиме диалога.
— Водички хотите? Я сейчас сбегаю!
— Здесь есть…
Не расслышав, оперативник выскочил из администраторской со стаканом в руках, и не обращая внимания на поползшие, вверх брови орденоносного ветерана у входа, пронесся мимо него в мужской туалет. А когда прибежал обратно, Татьяна уже почти привела себя в порядок.
— Прикройте дверь, хорошо?
— Конечно! — засуетился Денис. — Вы меня точно простили? Точно?
— Простила. Чего уж…
— Вы — ангел, Танюша!
— Господи, ну и вид, — скорбно отметила девушка, убирая косметичку и на всякий случай еще раз оглядывая себя в зеркало. — Как же я теперь работать-то буду?
— Да вы прекрасно выглядите! Честное слово.
— Вот уж не надо… Возьмите копии, я сейчас вернусь.
— Ага. Славненько! А где тут что?
— В смысле? Вот — фамилия и прочие данные. Здесь — номер, первая цифра обозначает этаж.
— А где дата?
— В этом углу
— Спасибо… — Оставшись один, Нечаев принялся бегло просматривать то, что ему приготовила Татьяна.
Много времени это не отняло — действительно, по состоянию на вчерашний день из двух с лишним сотен гостиничных номеров занято было всего около сорока.
Регистрационные карточки лежали в порядке, обратном алфавитному, — так, как вынули из копировальной машины. И для удобства Нечаев принялся перетасовывать их в соответствии со схемой расположения номеров на этажах.
Татьяна все не возвращалась, уютную тишину кабинетика нарушало только ненавязчивое позвякивание параллельного телефонного аппарата — и Денис приступил к анализу.
Оказалось, что в основном постояльцев старались размещать на нижних этажах, но даже тут до максимальной заселенности было далеко. Например, в числе ближайших соседей покойной Лукашенко значились только супружеская пара неких Богатыревых из Москвы и командированный в Питер по линии охраны природы воронежец Креусов.
Конечно, по науке следовало опрашивать всех поголовно, однако…
Скрипнула дверь, пропуская в помещение окончательно оправившуюся девушку-администратора.
— Таня, скажите, вот эти два номера…
— Какие? — Она взяла протянутые оперативником листки: — Этого, инженера из Воронежа, я знаю, он часто у нас живет. Час назад ушел, он всегда целыми днями в городе, а возвращается поздно.
— А супруги Богатыревы?
— Они утром уехали. Вот отметка.
— Куда?
— Не знаю! — опять испуганно вздрогнула собеседница.
— Да и Господь с ними! — постарался изобразить улыбку Нечаев: меньше всего он хотел повторения недавнего слезоизвержения.
Какая, однако, нервная девушка… Откуда-то из глубин памяти выплыл обрывок конспекта по юридической психологии с красивым словосочетанием «неадекватная реакция».
Герой Агаты Кристи или Честертона обязательно решил бы, что здесь кроется какая-нибудь зловещая тайна… Но Денис не был ни Эркюлем Пуаро, ни миссис Марпл, ни даже патером Брауном, поэтому он быстренько и без затей соскочил со скользкой дорожки на твердую, накатанную колею:
— Но хоть кто-то есть?
— Можно посмотреть. Хотите?
— Наверное… — Денис встал и вслед за девушкой вышел к стойке. Расчерченный на прямоугольники с цифрами стенд был плотно увешан ключами.
— Видите? Почти все ушли в город. Вон, остался жилец на четвертом и два… нет, три человека на втором этаже.
Судя по расположению номеров, опрашивать их обитателей не имело никакого смысла — о чем оперативник и поведал собеседнице.
Таня пожала плечиками:
— Вам виднее.
— Да, вот еше что! Тамара Степанов на говорила про «вахтенный» журнал…