ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
И вот я сидел за кухонным столом, писал объявление и мечтал о том, что неплохо бы заставить Генриха заняться еще и
рекламой, а самому лечь на диван, задрать ноги и ждать клиентов.
Тут зазвонил телефон.
– Я все ждала тебя, что ты зайдешь, - сказала Ленка.
– Муж уехал, так что все в порядке...
– Это хорошо, что он уехал, - только и смог ответить я.
–
– Какая?
– Только не прикидывайся. Я видела вас вместе. Она была с короткой стрижкой, в кожаной куртке. И не ври, что это
приезжала твоя сестра.
– Это не сестра, - сказал я.
– И она уехала.
– Навсегда?
Господи, как они любят изъясняться монументальными категориями! Навсегда. До гроба. Никогда больше. Только ты.
– Не знаю, - ответил я.
– Мне не хотелось бы, чтобы она вернулась. Хотя, если она захочет вернуться, то меня не спросит.
Вот так. Устраивает тебя мой ответ?
– Не очень.
– А другого у меня нет.
Я думал, что Ленка повесит трубку. Но она этого не сделала.
– Может, зайдешь?
– спросила она драматическим шепотом.
И я зашел. Она молча повисла у меня на шее и висела так долго, что пришлось поцеловать ее в макушку. Тогда Ленка
разжала руки и выпустила меня.
Потом она прикатила из кухни сервировочный столик с маленькими чашечками черного кофе и крекерами. Мы пили кофе
молча, только Ленка иногда порывалась погладить меня по голове, объясняя эти странные порывы тем, что сильно
соскучилась. Но я неизменно уклонялся. Не люблю, когда меня гладят по голове.
Она слегка обиделась и включила телевизор.
– Чтобы хоть кто-то говорил в этом доме.
Я пожал плечами. Передавали выпуск городских новостей. Сначала диктор рассказал о приезде Маши Распутиной, потом
о забастовке учителей, потом об освящении нового храма, построенного, на деньги добросердечного бизнесмена. Который,
правда, сам не дожил до радостного события - был застрелен во время выяснения отношения с другой группой бизнесменов...
Потом диктор сказал:
– Сегодня утром состоялось также торжественное открытие нового офиса
известна горожанам... На церемонии присутствовали первые лица Города во главе с мэром...
– На экране прошла панорама
огромного здания из мрамора и стекла. Потом камера переместилась внутрь здания, возникла толпа склонных к полноте
мужчин в серых костюмах. Они изображали радость и перерезали ленточку, принимали цветы от набежавших манекенщиц...
Показали мэра, произносящего приветственную речь в честь компании, инвестирующей большие суммы в местную
экономику. Рядом с мэром стоял президент регионального отделения «Европы-Инвест» и сдержанно улыбался. Стоявший тут
же Гиви Хромой сиял как начищенный пятак.
– Выключи эту гадость, - сказал я Ленке. Она нажала кнопку пульта в тот момент, когда диктор стал рассказывать о
внезапно начавшейся волне отставок в руководстве города: шесть высокопоставленных чиновников написали заявления об
уходе по собственному желанию, не вдаваясь в подробные объяснения. Также продолжаются поиски таинственно
исчезнувшего несколько дней назад заместителя мэра и его двоих телохранителей...
Экран телевизора погас. Некоторое время Ленка молчала, а потом сказала:
– Ну вот, гадость я выключила. Что тебя еще раздражает? Я? Но меня же не выключишь...
– Никто не собирается тебя выключать, - успокоил я ее и склонил свою голову Ленке на колени.
– И что мне с этим делать?
– наигранно-возмущенно спросила она.
– Гладь меня по голове и говори, какой я хороший.
– А это обязательно?
– Хотя бы раз в год. В профилактических целях. Иначе, если никто не говорит, что хороший, начинаешь чувствовать себя
последней сволочью. И поступать соответственно.
Надо сказать, мне не пришлось ее долго уговаривать.
И под ее руками, под мягкими касаниями пальцев я постепенно обретал покой. Я всегда возвращался к этой женщине за
теплом и покоем. И всегда находил то, что искал. Но лишь на время, лишь на время...