Последняя охота
Шрифт:
Приняв это не по возрасту мудрое решение, Вера вышла на работу. Судьба неожиданно улыбнулась ей – по чистой случайности Кузьмичевой повезло застукать свою соперницу-блондинку в летнем кафе с каким-то лысым мужиком. Судя по жестам, которые позволял себе лысый, и по спокойствию, с которыми подлая блондинка их воспринимала, Вера поняла, что знакомы эти двое уже давно. Следовательно, принц, как и все благородные мужчины, был немного наивен (от любви, конечно) и ошибался, когда на работе расхваливал свою невесту, ангельски непорочную и чистую. Вера сама не понимала, чего больше в ее душе – радости и стервозного женского удовлетворения по поводу
Вера стала детективом (при этих ее словах я усмехнулась). В деле расследований она считала себя опытным человеком – еще бы, ведь она прочитала всю Агату Кристи, Иоанну Хмелевскую и постоянно смотрела сериал «Комиссар Рекс», с пугающей регулярностью повторяемый по второму телеканалу. Вера взяла отгул на работе и стала наблюдать за парочкой. Выяснились следующие моменты: работают оба в одной конторе, он – главврач, она – секретарша в бухгалтерии косметологической клиники «Прелесть», вследствие чего встречаются они очень часто, даже практически не расстаются.
Разумеется, принц был современным молодым мужчиной, а не Отелло и не поверил бы простым словам – нужны были серьезные доказательства адюльтера. Судьба снова улыбнулась Кузьмичевой. В кабинете, соседнем с тем, где Инна и главврач предавались любовным утехам, начался ремонт, это давало возможность сфотографировать любовников.
И вот, тайно прокравшись через черный ход больницы, Вера дождалась на свою голову свидания этой парочки. А теперь вот сидит в тюрьме. И страдает.
Но не из-за ареста и не из-за обвинения в убийстве – убийство? Фи, нелепость какая, она-то здесь ни при чем, – а из-за принца! Полузарезанный главврач ясно же сказал, что убил его Олег! А Олег, как это ни прискорбно, имел вполне веский мотив для убийства – ревность. Значит, что получается? Принца посадят в тюрьму? И Вера его больше никогда не увидит?
– Ой, нет! – Вера заплакала в кулачок по ту сторону стекла. – Ой, как жалко! Пусть женатый, но пусть он будет на свободе!
Однако, как ни жалко было принца, садиться вместо него в тюрьму не хотелось совершенно. Каким-то задним умом – не сердцем, этим главным двигателем женских действий, – а здравым смыслом, говорящим, в общем-то, правильные вещи, Вера понимала, что она попала в нешуточный переплет.
И потому напряженно размышляла, почему же покойник прошептал имя ее любимого. Своими размышлениями она поделилась со мной. Вариантов было два: либо слово «Олег» вообще не имело к Рублеву никакого отношения, либо… Либо Рублев узнал о связи Инны и Аникеева и решил таким образом отомстить. Но возникает куча вопросов: кто сообщил Олегу об измене его любимой девушки? Зачем? И как он это сделал?
И Вера вспомнила, как два дня назад рассматривала отщелканную пленку и кадры, сделанные в домашней фотолаборатории. Фотографирование было ее хобби. Качество фотографий в отсканированном виде ее не удовлетворило, поэтому Вера решила сделать компромат более правдоподобным и убедительным. О первых снимках и думать забыла: сунула в конверт, и все. Куда они делись?
Вера напряженно перебирала в памяти все события того дня: вот она спрятала фотки… Стоп, а почему она их спрятала – она же одна живет, прятать не от кого. Ах да, точно, приехал ее кузен, которого она терпеть не может. Он ее, впрочем, тоже, потому и приезжает часто, чтобы настроение испортить. И вечно роется в ее личных вещах.
Так
Помнится, после Вовкиного ухода Вера была совершенно не в состоянии заниматься делами – так он ее разозлил. Да еще и несчастная любовь! И на работе в тот день были проблемы. Короче, девушка отправилась в ближайший супермаркет снимать стресс вкусными покупками…
Теперь Вера со стыдом признала, что не представляет себе дальнейшей судьбы конверта со злополучными фотографиями.
Я попросила ее хорошенько подумать. Девушка жалобно посмотрела на меня.
– Хорошо, – решила она наконец смотреть правде в глаза, – предположим самое худшее. Допустим, Вовка мог взять фотки у меня. И что дальше? Отослал по адресу? Но как… Черт, там же стоял адрес! Я сама его карандашом написала, чтобы не забыть.
Она пораженно замолчала.
Если честно, то если бы не унылая физиономия девушки, находящейся по ту сторону стекла, я бы выслушала эту историю как хорошую трагикомедию. Однако нужно было вежливо кивать и сочувственно вздыхать. А потом непременно заверить, что все будет хорошо. Что я и сделала.
Напоследок Вера с отчаянием в голосе попросила меня съездить к Олегу, чтобы, как она выразилась, удостовериться, что Олег ни при чем. Наивная девочка так упрямо цеплялась за свою мечту о прекрасном принце, что мне стало ее жалко. Я пообещала сделать что смогу. А на заметку себе взяла: сказать Родиону, чтобы действительно помог девчонке. Знакомых адвокатов у него полно, а эта дурочка столь явно нуждается в помощи, что пройти мимо было бы просто грешно.
Итак, ситуация вырисовывалась следующая. Поскольку Вера не убивала врача, в этом я была убеждена, значит, это сделала либо Инна, о которой я практически ничего не знаю, либо Олег. Причем Олег вызывает наибольшие подозрения, потому что из рассказа Веры я поняла, что он был очень щепетилен в отношении чести своей невесты и достаточно ревнив. Конечно, это нужно проверить, чем я и займусь чуть позже. Хотелось бы еще знать, зачем Родиону понадобилось расследовать убийство врача, если оно не даст никакого указания на тему, где сейчас Юлия. Хотя Родиону виднее. Вполне возможно, что…
У меня внезапно запиликал мобильный. Я взглянула на экранчик и… Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать.
«Юлия нашлась. Р.».
От Веры я уехала около трех часов дня, чувствуя себя так, словно по мне проехал бульдозер. Полутора суток без сна хватает, чтобы выбить меня из седла, особенно если все это время я ношусь как угорелая по всей Московской области и по районам Москвы в том числе.
Юлия нашлась. Интересно, как и при каких обстоятельствах? Родион становится все загадочнее и загадочнее. А я, в конце концов, кто такая? Просто девочка на побегушках?
Меня вдруг возмутило поведение моего шефа, хотя сама по себе эта мысль была в корне неверной. Я ведь изначально устраивалась в «Частный сыск» именно сыскарем, человеком, который идет по следу, словно Арчи Гудвин, но никак не Ниро Вульфом. Его роль выполнял – с успехом, надо сказать, выполнял – Родион. Но все-таки и я на что-то гожусь!
И в интересах следствия, чтобы я сама понимала смысл своих действий. Ведь только так я сумею сделать именно то, чего ждет Родион. Даже если и трудно угадать, чего он от меня ждет.