Последняя осень. Стихотворения, письма, воспоминания современников

Рубцов Николай Михайлович

Так написать мог только истинный поэт, живший болью своей эпохи, патриот земли родной в самом высоком смысле этого слова, потому что мысль «храни» перерастает здесь рамки личного и даже — отчего. Сохраняя любовь и память к своему изначальному, к родимой деревеньке, городу, речке детства, мы тем самым сохраняем любовь к Отчизне и даже больше — ко всему живому на земле.

Поэзия Николая Рубцова, помимо эмоционального, несет в себе мощный нравственный заряд, иными словами — она, его поэзия, способна не только воспитывать в человеке чувства добрые, но и формировать более сложные духовные начала.

Поэзия Рубцова — не «тихая», не камерная, не подходит под определение «деревенской» поэзии. Она просто — поэзия. Поэзия Николая Рубцова. И спасибо ему от нас запоздалое за красоту и пронзительность этой поэзии, спасибо ему за любовь его земную, неопалимую.

Глеб Горбовский

Видения на холме

Взбегу на холм и упаду в траву. И древностью повеет вдруг из дола! И вдруг картины грозного раздора Я в этот миг увижу наяву. Пустынный

свет на звездных берегах И вереницы птиц твоих, Россия, Затмит на миг В крови и в жемчугах Тупой башмак скуластого Батыя… Россия, Русь — куда я ни взгляну… За все твои страдания и битвы Люблю твою, Россия, старину, Твои леса, погосты и молитвы, Люблю твои избушки и цветы, И небеса, горящие от зноя, И шепот ив у омутной воды, Люблю навек, до вечного покоя… Россия, Русь! Храни себя, храни! Смотри, опять в леса твои и долы Со всех сторон нагрянули они, Иных времен татары и монголы. Они несут на флагах черный крест, Они крестами небо закрестили, И не леса мне видятся окрест, А лес крестов в окрестностях России. Кресты, кресты… Я больше не могу! Я резко отниму от глаз ладони И вдруг увижу: смирно на лугу Траву жуют стреноженные кони. Заржут они — и где-то у осин Подхватит эхо медленное ржанье, И надо мной — бессмертных звезд Руси, Спокойных звезд безбрежное мерцанье… <1960>

ДОРОГАЯ! ЛЮБИМАЯ! ГДЕ ТЫ?

Два пути

Рассып'aлись листья по дорогам. От лесов угрюмых падал мрак: Спите все до утреннего срока! Почему выходите на тракт? Но мечтая, видимо, о чуде, По нему, по тракту, под дождем Все на пристань двигаются люди На телегах, в седлах и пешком. А от тракта, в сторону далеко, В лес уходит узкая тропа. Хоть на ней бывает одиноко, Но порой влечет меня туда. Кто же знает, может быть, навеки Людный тракт окутается мглой, Как туман окутывает реки: Я уйду тропой. 1950 с. Никольское Вологодской обл.

Деревенские ночи

Ветер под окошками, тихий, как мечтание, А за огородами в сумерках полей Крики перепелок, ранних звезд мерцание, Ржание стреноженных молодых коней. К табуну с уздечкою выбегу из мрака я, Самого горячего выберу коня, И по травам скошенным, удилами звякая, Конь в село соседнее понесет меня. Пусть ромашки встречные от копыт сторонятся, Вздрогнувшие ивы брызгают росой, — Для меня, как музыкой, снова мир наполнится Радостью свидания с девушкой простой! Все люблю без памяти в деревенском стане я, Будоражат сердце мне в сумерках полей Крики перепелок, ранних звезд мерцание, Ржание стреноженных молодых коней… 1953

Да, умру я!

Да! Умру я! И что ж такого? Хоть сейчас из нагана в лоб! Может быть, гробовщик толковый смастерит мне хороший гроб… А на что мне хороший гроб-то? Зарывайте меня хоть как! Жалкий след мой будет затоптан башмаками других бродяг. И останется все, как было — на Земле, не для всех родной… Будет так же светить Светило на заплеванный шар земной!.. Ташкент, 1954

Первый снег

Ах, кто не любит

первый снег В замерзших руслах тихих рек, В полях, в селеньях и в бору, Слегка гудящем на ветру! В деревне празднуют дожинки, И на гармонь летят снежинки. И весь в светящемся снегу Лось замирает на бегу Но отдаленном берегу. Зачем ты держишь кнут в ладони? Легко в упряжке скачут кони, А по дорогам меж полей, Как стаи белых голубей, Взлетает снег из-под саней… Ах, кто не любит первый снег В замерзших руслах тихих рек, В полях, в селеньях и в бору, Слегка гудящем на ветру! 1955

* * *

«Уж сколько лет слоняюсь по планете!..»

Уж сколько лет слоняюсь по планете! И до сих пор пристанища мне нет… Есть в мире этом страшные приметы, Но нет такой печальнее примет! Вокруг меня ничто неразличимо, И путь укрыт от взора моего, Иду, бреду туманами седыми; Не знаю сам, куда и для чего? В лицо невзгодам гордою улыбкой Ужели мне смеяться целый век? Ужели я, рожденный по ошибке, Не идиот, не гад, не человек? Иль нам унынью рано предаваться, На все запас терпения иметь? Пройти сквозь бури, грозы, чтоб назваться Среди других глупцом и… умереть? Когда ж до слез, до боли надоели, Заботы все забвению предать? И слушать птиц заливистые трели И с безнадежной грустью вспоминать? И вспомню я… Полярною зимою Как ночь была темна и холодна! Казалось, в мире этом под луною Она губить все чувства рождена! Как за окном скулил, не умолкая, Бездомный ветер, шляясь над землей, Ему щенки вторили, подвывая, — И все в один сливалось жуткий вой! Как, надрываясь, плакала гармошка, И, сквозь кошмар в ночной врываясь час, Как где-то дико грохали сапожки — Под вой гармошки — русский перепляс. …Бродить и петь про тонкую рябину, Чтоб голос мой услышала она: Ты не одна томишься на чужбине И одинокой быть обречена!.. 1955, январь

Первый поход

От брызг и ветра губы были солоны. Была усталость в мускулах остра. На палубу обрушивались волны, Перелетали через леера. Казался сон короче вспышки залповой. И обостренность чувств такой была, Что резкие звонки тревог внезапных В ушах гремели, как колокола. И вот тогда до головокружения (Упорством сам похожий на волну) Я ощутил пространство и движение… И с той поры у моря я в плену! И мне обидно, если вижу слабого, Такого, что, скривив уныло рот, В матросской жизни не увидит главного И жалобы высказывать начнет. Когда бушует море одичалое И нет конца тревожности «атак», Как важно верить с самого начала, Что из тебя получится моряк!

Первое слово

Холод, сосны, звезды в ноябре. Поцелуи наши на дворе. Как в тумане яркие огни, В памяти сияют эти дни… Вдруг, порывы юности поправ, Стал моим диктатором устав, — Отшумел волос девятый вал, Штиль на голове, в глазах — аврал. Все же слово молодости «долг», То, что нас на флот ведет и в полк, Вечно будет, что там ни пиши, Первым словом мысли и души!

Возвращение из рейса

Ах, как светло роятся огоньки! Как мы к земле спешили издалече! Береговые славные деньки! Береговые радостные встречи! Душа матроса в городе родном Сперва блуждает, будто бы в тумане: Куда пойти в бушлате выходном, Со всей тоской, с получкою в кармане? Он не спешит ответить на вопрос, И посреди душевной этой смуты Переживает, может быть, матрос В суровой жизни лучшие минуты. И все же лица были бы угрюмы И моряки смотрели тяжело, Когда б от рыбы не ломились трюмы, Когда б сказать пришлось: «Не повезло».