Последняя песнь трубадура
Шрифт:
В холле раздался голос Дины. Сергей взял из рук Филиппа шкатулку и сунул в тумбочку.
– Это украшения, – успел шепнуть он до того, как дверь открылась. Не оборачиваясь, он произнес громко: – Ну вот, Тамара, я привез от вашей подруги то, что вы оставляли на хранение. Надеюсь, все в целости.
У Дины в руках был журнал «Элита».
– Сережа, – сказала она весело, – это же Наташка. Откуда ты ее знаешь?
Голая Наташка сидела верхом на Блондине. Его раздражала и умиляла ее способность одновременно заниматься
– Она штуку баксов дает сразу, типа аванс. А потом – пять. Она говорит, тут делать нечего. К нему психи ходят. И если все сделать нормально, как коматоза какой-то, то никто не найдет.
– И как, по-твоему, «коматоза» убивает врачей?
– Ну не знаю. Прикольно как-то. Утюгом там или соковыжималкой.
Блондин застонал. Наташка довольно хмыкнула. Он снял ее с себя, вытерся полотенцем, закурил.
– А почему ты мне это предлагаешь?
– Ну Блондинчик, – прижалась она к нему. – Ты ж такой сильный и в тюрьме сидел. А за что ты в тюрьме сидел?
– Я людоед. Жру девчонок.
Он бросился на нее. Она радостно завизжала.
Сергею позвонил Виталий Стражников.
– Приветствую тебя. Узнал? Дома тебя не застать. Лариска дала твой мобильный. Говорит, ты у нас теперь Мегрэ? Или Пуаро? – Виталий довольно похохотал. – А у меня к тебе дело. Серьезное. Вообще-то, не телефонный разговор, но нам с тобой встретиться – целая проблема. А время не ждет. Помнишь, пару лет назад в моей передаче Дина Петренко рассказывала об одном деле? О майоре, которого посадили за убийство, а он вроде бы ни сном ни духом. Она еще бочку катила на военного прокурора, Верховный суд и все такое?
– Как мне не помнить, если мы вместе с ней этим занимались.
– Знаю. Потому и звоню. Надо ее найти. Надо это дело опять вытащить.
– Ты с ума сошел. Исключено. Она же из-за этого все и бросила. У нее ж ребенок: ты помнишь, что случилось?
– Да, страшная трагедия. Но, Сережа, дело исключительной важности. Не знаю, как сказать по телефону, но скажу прямо. Серьезные люди валят военного прокурора. Нужен именно такой компромат.
– Виталий, ты тоже пойми. Это важно для серьезных людей, для тебя, для прокурора, наконец… Но не для Дины. И знаешь, уже не для меня.
– Нет, старик. Ты не торопись. Ты извини, но ты не профессионал. Я имею в виду – не профессиональный журналист. А профессионал для такого дела… Короче. Прошу исполнить просьбу. Найди ее, передай и свяжи нас. Я уговорю.
– Ладно. Позвоню тебе, – бросил Сергей и раздраженно подумал: «Дубина самодовольная. И вообще, инфекция, что ли, у них какая? Все, кажется, думают, что он всю жизнь мечтал быть личным секретарем у сиделки».
Дина потрясенно разглядывала содержимое шкатулки. Тамара тоже не без интереса туда поглядывала. Колье, серьги, кольца, броши были явно не серийного производства – из золота, платины, отборных драгоценных камней.
– Я не могу ни на чем сосредоточиться. В глазах просто яркие цветные огни… Тамарочка, дорогая, я что-нибудь одно возьму, просто не смогу отказаться, но все –
– Дина, пойми: для меня вопрос решен. Я счастлива, что есть такая возможность. Тебе придется взять, а потом можешь хоть выбросить. Поверь мне: так надо. Я поверила в то, что мы встретились на всю мою оставшуюся жизнь. Для меня это гораздо важнее, чем сама жизнь, которую ты мне спасла. Ты же хочешь доставить мне радость? Тогда возьми. Поедешь вечером домой, спокойно рассмотришь все по отдельности. Я уже не помню точно, но там есть вещи, созданные для тебя.
– Но откуда?
– Это длинная история, – прервала Тамара. – Как-нибудь потом. Я пока устаю очень.
Дина вынула из шкатулки ожерелье из голубых топазов и приложила к шее. Тамара восхищенно ахнула, а в приоткрытой двери изумленно похлопала глазами Таня. Дина, конечно, была уже не работник. Она хваталась за разные предметы, не успев сообразить, что с ними делать. Слонялась из палаты в кухню и назад. В таком состоянии и застал ее Сергей.
– Спокойно, я видел. Понимаю и сочувствую. Вряд ли ты сейчас можешь считаться адекватной. Кстати, если захочешь что-то продать, скажи мне. У меня есть человек. И оценить сумеет, и не обманет.
– Да кто ж такое продает, Сережа?
– Я на всякий случай. Вдруг тебе надоест горшки выносить.
– Да я, чтобы эту красоту сохранить, буду их выносить с еще большим энтузиазмом.
– Между прочим, в этой шкатулке и тачка, и приличная квартира лежат.
– Водить я не умею, а квартира моя мне очень нравится. Нам нравится. Нашей собачьей семье.
– С тобой о материальных ценностях говорить – пустое занятие. Ты их любишь, но абсолютно не в том порядке. Ладно. Давай пока о другом. Я тебе говорил, что Наташку твою посадить могут? Она любовнику матери зад обварила.
– Галиному? Нет, мне никто не говорил. И как этого избежать?
– Этот гад требует с них двадцать штук. Рублей, к счастью.
– Ну я не знаю, сколько стоит зад, но мне кажется, цена нормальная. Когда можно поехать к твоему человеку?
– Да ты что? Ради этого?
– Нет, мне, конечно, нужны какие-то деньги. Ну и на Наташку останется. Там есть вещи, которые я бы не носила. А Наташка… Знаешь, она после детдома вшивая была, запаршивленная и ласковая страшно. Точно как выброшенный котенок… А сейчас Галя говорит, у нее одно достоинство: нет вшей. А я ее люблю. Галя тоже, конечно, но она все же надеялась вырастить из нее Наташу Ростову.
– Под присягой скажу: ей это не удалось. Шалава. Но, честно говоря, мне ее тоже жалко. А теперь, Динуль, соберись. Я о деле. Меня просили с тобой поговорить Голдовский и Стражников.
Аркадий Орлов с миной участливого интереса слушал нового пациента. На самом деле суть повествования он уже давно схватил и сейчас размышлял, что на самом деле нужно этому типу. Говорит, что обо мне услышал в «Останкино», в Светкином отделе. Надо же: она до сих пор делает мне рекламу. Но этот хмырь явно п…дит о своей противоестественной страсти к родному брату.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
