Последняя попытка
Шрифт:
— Ты привередлива… Дальше.
— Хорошо одевается. Умеет носить костюмы. Не просит меня завязывать галстук. Не носит белые носки. Не страдает дальтонизмом при выборе рубашек. Не морщит лоб и не цокает языком при виде счета в ресторане. Умеет выбирать вино. Но непьющий!
— Все?
— Да. Нет! Умеет танцевать.
— Вальс? Ламбаду? Пасадобль?
— Умеет танцевать в принципе. Когда надо — ламбаду, когда надо — менуэт. Самое главное, конечно, вальс, потому что это жуткое зрелище, когда жених оттаптывает ноги невесте и путается в ее платье.
Рози
— Еще что-нибудь, для полноты образа?
— Ну… он должен уметь разговаривать на разные отвлеченные темы. О бейсболе, например… Это сделает счастливой мою мамочку.
Рози Шайе расплылась в приторной улыбке.
— Знаешь, Эмили, ты можешь мне не верить, но ты только что описала точный портрет Ричарда Норвуда, нашего босса!
Немая сцена.
У Ричарда Норвуда было очень плохое настроение. День не задался, если не считать парочки просветов. Одним из подобных просветов стала плановая, так сказать, починка ксерокса, зажевавшего бумаги той зеленоглазой женщины… девушки… дамы — черт его знает, как ее назвать, чтобы соблюсти политкорректность.
Даже странно, ей — богу. С некоторых пор он привык, что от женщин одни неприятности.
У нее зеленые глаза и вьющиеся волосы, живые и блестящие живым блеском. Ричард ненавидел сверкающие шлемы из лака и мусса, которые современные женщины носят на голове.
А еще она совершенно не излучала той агрессивной женственности, которая так и перла почти из всех сотрудниц его фирмы. Во всех этих псевдоофисных костюмах на голое тело, расстегнутых до пупа блузках, невидимых чулках и хищных лаковых шпильках было слишком много сексуальной энергии, которая, безусловно, хороша, но только не в рабочее время и не в таких количествах. Даже его собственная секретарша Кэсси приносила ему кофе с таким видом, будто собиралась немедленно раздеться и отдаться.
Кому-то это нравится, наверняка. Но только не Ричарду Норвуду. Для него это всегда было тяжелым испытанием, а не удовольствием.
Он не понимал, почему все эти разнокалиберные красотки с хорошей зарплатой и вполне состоявшейся карьерой так отчаянно, с голодным волчьим блеском в глазах рвутся к нему в постель. То есть понимал, конечно, но примириться так и не мог.
Эми — Эмили показалась ему совсем другой. Спокойной. Ненавязчивой. Воспитанной. Интеллигентной!
Какая жалость, что он встретил ее только сейчас, а не лет пятнадцать назад. Тогда ему отчаянно требовалась именно такая — теплая, искристая, негромкая, с милой улыбкой и ямочками на щеках…
Наверное, она умеет внимательно слушать и совсем не умеет поучать. Норвуд ненавидел, когда женщины начинают поучать. Возможно, Кому-то это нравится, но только не ему. Если ему требовался совет, он спрашивал сам, но слушать бесконечные нотации… Увольте!
Он снял очки в тонкой золотой оправе и начал задумчиво полировать стекла. Идиотская модель, хотя и стильная. Переносицу натирает.
Эми — Эмили очки не носит, но если бы носила — наверняка выбрала бы удобную оправу. Она и одета так, как ей удобно, — скромно, со вкусом, но без
Женщины, окружавшие его на работе, изыски обожали. Секретарша Кэсси, например, носила такое декольте… Скажем так, декольте практически непринужденно сливалось с разрезом юбки, а поскольку работа у ' Кэсси была в основном сидячая, создавалось стойкое ощущение, что Кэсси вот — вот выскользнет из своей одежды, оставшись в чем мать родила. Впрочем, Кэсси это вряд ли способно смутить…
Хватит думать о бабах! Пардон, о женщинах. У него есть куда более насущная проблема — Ларри!
При мысли о Ларри у Ричарда немедленно заболел висок. Господи, ну неужели семейные отношения всегда становятся такой проблемой?!
Повинуясь внезапному импульсу, он начал яростно тыкать в кнопки мобильника, набирая номер Ларри. Ответил тот сразу.
— Привет, Дик. Чего надо?
Он знал, что у него определитель, сам ему покупал сим-карту, но все равно разозлился. Во времена его молодости телефонный разговор начинался более неспешно и вдумчиво…
— Здравствуй, малыш. Я на секунду. Не хочешь поужинать сегодня со мной?
Тишина. Ларри обдумывает предложение. В паузе орет музыка — та самая, которую Ларри постоянно ставит у него в машине. Набор шумов и скрежетов чего-то железного. Та самая музыка, которую он лично за музыку не считает…
Ларри обдумал.
— С тобой опять припрутся старые хмыри, типа, коллеги по бизнесу?
Ричард всего два раза в жизни совершил эту ошибку — взял Ларри с собой в ресторан на деловые обеды. Первый раз малыш сидел и злился, второй раз Ричард Норвуд вспоминать не любил.
— Нет, Ларри — бой, только ты и я. Но ты, уж будь любезен, оденься, как положено.
— Ну — у… ладно, перец. Только ради тебя.
Судя по голосу, Ларри сегодня в настроении. Впрочем, это еще ничего не значило. Настроение у него менялось по двадцать раз за час, так что ни о чем это не говорило. Раньше он, Ричард, пытался подстраиваться, в последнее время махнул рукой.
Пользуясь хорошим настроением малыша, Ричард быстренько договорился с ним о встрече у него в офисе. Пока все складывалось удачно — до конца дня он поработает, сделает несколько важных звонков, а значит, завтра ему не придется приезжать на работу слишком рано.
Немая сцена продолжалась довольно долго, после чего Эмили решительно хлопнула ладонью по столу, едва не опрокинув емкость с горчицей на Рози.
— Нет, нет и еще раз нет. Ричард Норвуд совершенно исключается.
— Это почему это?
— Во — первых… во — первых, он старый!
На самом деле Эмили понятия не имела, сколько Ричарду Норвуду лет. Возможно, в этом смысле она была раритетом, потому что все остальные сотрудницы фирмы это наверяка уже выяснили.
Рози поджала чувственные губы — аккуратно, чтобы не смазать помаду. Гай завел глаза к потолку и протянул:
— Ну я не знаю… Единственное, что меня настораживает, так это пункт про отсутствие жены и детей. Поговаривают, что Норвуд часто видится с молодой выдрой, у которой есть сын…