Последняя принцесса Нуменора
Шрифт:
Выйдя на площадь, Мириэль остановилась в нерешительности. Площадь представляла собой огромную живую клумбу, которая гудела, как тысяча пчелиных семейств. «Как же тут найти Юниэра?» — растерялась принцесса. Но тут один из пионов отделился от клумбы:
— Боже мой, как ты вырядилась, Мирэ! Еле-еле тебя признал, — рассмеялся Юниэр. — Сними хотя бы это, — и он стащил с головы косынку.
— Если ты будешь непочтителен, я сразу уйду, — предупредила Мириэль.
— Ну, полно дуться! — Юниэр протянул ей букет. — Эти незабудки для тебя!
— А
— Ого, — усмехнулся Юниэр. — Мы уже начали заботиться друг о друге! — у него тоже были платки для них обоих.
Поначалу Мириэль чувствовала себя неловко. Но Юниэр был так нежен и предупредителен. Вскоре она прыскала от смеха, когда он жарко нашептывал ей на ухо какую-то дикую смесь из комплиментов, шуток и веселых импровизаций.
— А ты знаешь, что нас все еще ищут? — спросил он вдруг, когда к принцессе вернулось безмятежное настроение.
— Кто? — насторожилась она.
— Понимаешь, — объяснил Юниэр, — Сиреневая ночь — очень древний праздник, и у него есть законы, которые мы нарушили. Выбор четы делают не просто судьи, а колдуны. Эта чета необходима для равновесия на весь последующий год. Мы нарушили это равновесие, поэтому колдуны предвещают ненастья, мор и другие бедствия, вплоть до гибели Нуменора.
— Ты шутишь? — Мириэль сжалась внутри, пытливо вглядываясь в лицо «майского жениха».
— Нет, это серьезно, — виновато пожал плечами Юниэр.? — Я наслушался разговоров.
— Но почему они выбрали нас?! — воскликнула Мириэль.
— А это от них не зависит, они выбирают тех, кто светится. Нормальным людям этого не видно, а тем, кто разбирается в ворожбе, заметно.
— Я тоже вижу, Юниэр, давай уйдем, мы и сейчас светимся!
— Светимся, — согласился Юниэр, — но ты не бойся. Народ нас не ищет, только колдуны.
— Хорошенькое утешение!
— Ты выслушай! Народ колдунов не любит и хочет сам принимать решения. Люди просят не портить им праздник, поэтому они сами выбрали своих Сиреневых королей и сегодня будут их чествовать. Этим зрелищем мы с тобой и насладимся.
— Я не хочу! Это опасно.
— Вперед, милая. Мы будем на острие событий, а это неповторимые ощущения. Не бойся ничего. Ну что? Начнем с карусели?
— Юниэр, — вкрадчиво произнесла Мириэль, — мне хочется, чтобы мы были с тобой только вдвоем, давай уйдем отсюда. — Она выкинула последний козырь, чтобы соблазнить отчаянного друга. Но тут ей стало нехорошо.
— Легковерная, — произнес хриплый голос, — а если я и есть колдун? — лицо Юниэра расплылось и обратилось в темную, злобную маску. А взор из-под маски пронзал ненавистью.? — Твой Юниэр уже мертв, лежит с усохшей звездой любви в бескровной ладони.
Мириэль потеряла сознание.
Очнулась она в таверне. Вокруг суетились люди. Она лежала на коленях у Юниэра. Он держал ее в объятиях, слегка покачивая. «Милая, чуткая, что ж на тебя так подействовало?»? — недоумевал
С улицы послышался шум, бой барабанов и литавр.
— Что это? — засуетились люди и многие выбежали из таверны.
— Шествие Сиреневых королей, — радостно сообщил кто-то, и тогда уже все, в том числе и Юниэр с принцессой, выскочили на улицу, но из-за толчеи ничего не увидели.
— На крышу, — сообразил Юниэр, и посетители таверны вняли его призыву. Сам хозяин первым вскарабкался наверх, а когда он решил, что зрителей на крыше достаточно, то стал спихивать тех, кто карабкался позже. Потом зрелище приковало его внимание, и он оставил возню. Процессия приближалась. Впереди, на конях, восседала избранная пара, вокруг развевались золотые знамена. Люди в радостном возбуждении подбегали к королям и осыпали их цветами.
— Этот год принесет нам много золота, — многозначительно произнес хозяин таверны, — посмотрите, сколько желтых тюльпанов, лимонных лилий и золотых нарциссов.
— Этот год принесет нам много крови, — откликнулся надтреснутый старческий голос. Обладатель голоса — тощий сгорбленный старик, удивил Юниэра. «Этот-то как сюда забрался?»? — подумал он.
— А ты из этих! — презрительно процедил хозяин, — каркаете и каркаете, никакого от вас проку.
В это время короли были уже у таверны. Разглядеть лица было сложно: на короле была широкополая шляпа, на королеве — фата. Девочка лет тринадцати высыпала из корзинки маки. Они попали на золотой плащ короля и зазмеились по нему, как струйки крови. Королева обернулась на мгновенье.
— А она похожа на меня, — прошептала изумленная Мириэль.
— Вот она! Вот она, — раздался неожиданно пронзительный возглас. Внизу у таверны стояла старуха, клюкой она указывала на Мириэль.
— Королевна! — прошипела она, — спуталась с солдатом, шлюшка.
Мириэль остолбенела.
— Бежим-ка, — прошептал Юниэр, — но она не двигалась. Старик тоже изучал ее, потом вдруг кинулся вперед.
— Держи ее, Терлок! — визжала старуха. Старик попытался схватить Мириэль, но Юниэр был на чеку, он оттолкнул колдуна.
— Обожжешься, недоумок, о королевскую плоть! — пригрозил он. Терлок свалился с крыши прямо на старуху.
— Получила, Гарпия! — засмеялся кто-то. Не теряя времени, Юниэр и Мириэль спрыгнули с другого конца крыши и помчались что есть мочи.
— Никуда не убежите! Светитесь, предатели, — кричала им вслед разъяренная Гарпия. Все произошло так быстро, что никто не успел опомниться.
— Все как-то по-дурацки в этом году, — вздохнул хозяин таверны, слезая с крыши.
Юниэр буквально втолкнул принцессу в небольшое строение с окнами, напоминающее карету. Мириэль показалось, что неведомый вихрь понес ее вперед с запредельной скоростью, вверх, к солнцу, а потом она зажмурила глаза от страха и упала вниз, в глубокую бездну.