Последняя роль неудачника
Шрифт:
— Нет, это была точная копия ее лица. Она известная манекенщица.
— Продолжайте.
— Я помню, когда для будущего манекена делали форму, Альбина полтора часа пролежала в ванне лицом вниз в вязком латексе и дышала через трубочку. Несколько дней спустя она отправилась в свою последнюю поездку в Париж. С тех пор я ее не видел. И вот я стоял перед витриной и пытался вспомнить, действительно ли она выглядела так? Умные рыбачат здесь, понимаете?!
Артемьев вытащил очередную сигарету, но Гордеев остановил его:
— Послушайте,
Артемьев встретил Альбину в Архангельской области, куда приехал работать вскоре после окончания Строгановского училища. Он уже был тогда довольно известным художником. Ему приходилось жить и в средней полосе, и на юге, он побывал уже и на Дальнем Востоке, но вот на Севере Артемьев еще не был никогда. Он чувствовал, что где-то там таятся сюжеты его будущих картин, и отказался от всех выгодных предложений, которых в Москве имел немало. Как человек истинно творческий, он хотел все попробовать.
В Архангельске они и познакомились. Альбина выросла в этой северной глубинке, духом которой так хотел проникнуться молодой художник. Артемьев встретил ее в баре и не мог поверить своему везению. Он и не собирался с ней знакомиться, но она сама подошла и завела разговор. Пока они беседовали, Артемьев невольно поймал себя на мысли: девочка выглядит как манекенщица и, кажется, даже не подозревает об этом. Она вела себя очень просто, говорила то, что думала, в этом не было ни пошлости, ни банальности, и еще она двигалась с необыкновенной грацией.
Артемьев подумал: такую непосредственную девочку могла взлелеять только провинция. Он представил Альбину на фоне солнечного заката, по колено в янтарных россыпях зерна: он любил писать сельские пейзажи. Своей тонкой, нескладной фигурой она напоминала новорожденного жеребенка. Волосы ее были пшеничного цвета, а может, это ему только казалось. За два месяца, что Артемьев прожил в Архангельске, ему было не до пшеницы, он уже и не помнил, как она выглядит. Артемьев проводил большую часть времени на этюдах и добросовестно делал наброски. Вечерами сидеть в квартире, которую он снял, было слишком скучно, и тогда художник шел в ближайший бар.
Альбина, кажется, поначалу считала, что он — из «золотой молодежи», да и вообще, похоже, в Архангельске бытовало некое всеобщее заблуждение: если кто-то говорил, что приехал из столицы, его считали человеком необыкновенно значительным. Альбина расспрашивала про Кремль, про Садовое кольцо, но главным образом ее интересовали знаменитые ночные клубы. Между тем было совершенно очевидно, что из глянцевых журналов она знала об этих заведениях больше, чем он. Она представляла себе московскую жизнь в виде какого-то привилегированного закрытого заведения.
Альбина познакомила Артемьева
Не прошло и недели, как она перебралась к нему. Она работала в книжном магазине и думала, что поступит в университет. Но в Архангельске ей учиться не хотелось. Образованность Артемьева ошеломляла и восхищала ее. А для него стремление Альбины к учебе было трогательным. Она даже просила его составить ей список книг для чтения.
Артемьев мечтал написать ее портрет, который произведет фурор. Собственно, он сделал уже десятки набросков, но, честно говоря, был от них далеко не в восторге.
Чем больше он узнавал о прошлом Альбины, тем меньше удивлялся ее желанию начать все заново. Отец ушел из дома, когда девочке было восемь лет, тогда они жили в Северодвинске. Отец в ту пору работал на рыболовецком траулере. А потом уехал куда-то. Последнюю весточку от него Альбина получила уже из Азербайджана, где он, оказывается, добывал нефть на платформе прямо в открытом море. То была новогодняя открытка с изображенной на ней мечетью.
Когда Альбине исполнилось десять лет, они с матерью перебрались из Северодвинска в Архангельск. Мать там вышла замуж за какого-то странного типа, который часто уезжал, а если появлялся, то приставал и к матери, и к дочери. Альбине приходилось самой заботиться о себе. Она не очень-то об этом распространялась, но Артемьев сделал вывод, что мать не слишком пеклась о ней. Альбина ушла из дома в шестнадцать лет, начала встречаться с парнями, зарабатывала чем придется, какое-то время прожила с парнем, торговавшим «травкой», их связь оборвалась за несколько месяцев до того, как она познакомилась с Артемьевым.
В общем, у нее было очень тяжелое детство, и Артемьев всякий раз напоминал себе об этом, когда начинал искать у нее недостатки.
За восемь месяцев, прожитых вместе в Архангельске, они только однажды навестили ее мать. Та давно уже вернулась в Северодвинск и жила в порту. Она работала санитаркой в поликлинике. При встрече все чувствовали себя скованно. Мать много курила и бесцеремонно шпыняла Альбину. Артемьев предположил, что она привыкла быть в центре внимания и теперь откровенно завидует привлекательности дочери, хотя мать Альбины все еще была хороша собой. Они вообще были очень похожи друг на друга.
Два года спустя, когда они жили уже в Москве, решили пригласить мать Альбины на свадьбу. И невеста с облегчением вздохнула, узнав, что та не сумеет приехать. Приглашение, посланное ее отцу, вернулось с пометкой: «Адресат выбыл».
Перед свадьбой было венчание. В церкви со стороны невесты присутствовал дальний родственник, какой-то троюродный дядюшка, как бы свидетельствуя о том, что у Альбины тоже есть какое-то прошлое и что жизнь ее не началась с того дня, как она приехала в Москву.