Последняя роль неудачника
Шрифт:
— Куда домой-то? Ну что сегодня за пассажиры, в самом деле?!
Валентин тем не менее смог сосредоточиться и назвать адрес Аллы. В пути он неожиданно пришел в себя и завязал с таксистом почти светскую беседу. Калашников, в свою очередь, рассказал про двух сумасшедших девчонок, которых подвозил к кладбищу. Валентин засмеялся, а потом задумался. Спросил:
— А откуда ты их вез?
— Говорю же, из «Фантома» — из ночного клуба…
— Чушь какая-то, — сказал себе Агеев. Он был доволен тем, что прикрепил к пиджаку Валентина жучок — под левый лацкан. Пиджак был легкий, и Валентин таскал его с собой даже в жару. Собственно, другого у него и не было.
Важно было проследить, чтобы его подопечный вернулся домой и в своей одежде…
Но
…Алла заахала, увидев его в таком состоянии, но он отстранил ее руки и молча упал в постель. Хорошо было спать даже так — не раздеваясь. Сквозь сон он чувствовал, что она все-таки возится с его разбитым лицом, чем-то протирает. Он не чувствовал боли, но ее суета почему-то его раздражала.
Он вышел из дому на пару часов раньше и отправился в клуб «Фантом». С разбитой физиономией его сперва не хотели пускать. Но он предъявил новенькую корочку «Пресса», которой его снабдили на радиостанции, и проблема была решена. Валентин сказал музыкальному менеджеру, что руководство станции прислало его для переговоров по поводу совместной акции — концерта московских джазовых музыкантов со специально приглашенной английской звездой. Музыкальный менеджер немедленно впал в экстаз и показал ему все, что требовалось. Валентин смог изучить все помещения клуба, даже подвальные. Того, что он искал, — подпольной киностудии — здесь не было.
Он выпил по дороге пива и вскоре появился на работе.
У Шкуро вид был сосредоточенно-хмурый. Он вперил взгляд в монитор и даже не обратил внимания на разбитую Валентинову физиономию.
— Что читаешь? — полюбопытствовал Валентин.
— Исследование агентства «Уильям Мессерер». Пришло по электронной рассылке — для твоих новостей.
— Что же они исследуют?
— Кому на Руси жить хорошо.
— В самом деле? На кой черт им это надо?
— Заказал один тип из Государственной думы. Наверно, чтобы было о чем языком с высокой трибуны молоть.
— Ну и что там интересного?
— Самыми неблагоприятными по качеству жизни городами России официально признаны Новосибирск и Казань.
— Каковы же критерии? — заинтересовался Валентин.
— Социально-экономические факторы, климат, уровень преступности, качество образования и медобслуживания, экология, общественный транспорт, жилищная инфраструктура, степень личной свободы населения, межэтнические отношения.
— А где живется лучше всего?
— В России явных фаворитов, увы, нет.
— А в мире?
— В Ванкувере, например. В Цюрихе, Вене, Берне, Сиднее, Женеве, Копенгагене, Хельсинки.
— Надо же, сразу три города находятся в маленькой Швейцарии. А как же европейские столицы?
— Париж занял двадцать третье место. Лондон — только тридцать четвертое: в основном подвели климат и вечные пробки на дорогах. Правда, в Нью-Йорке жить еще хуже: «столица мира» получила незавидное пятидесятое место. Москва и Питер в списке пятидесяти лучших не оказались. Как не оказались, впрочем, и среди пятидесяти худших.
— Что тоже приятно, — усмехнулся Валентин.
— Да. Зато среди этих худших шесть городов находятся на территории бывшего СССР.
— А самый худший?
— Браззавиль, столица Конго. Там уже которой год идет гражданская война.
— Это еще больше успокаивает, — покивал Валентин.
— А что совсем не успокаивает, — оскалился Шкуро, — так это то, что тип, который заказал исследование, между прочим, начальник службы безопасности в одной из парламентских фракций, отдал богу душу. Причем не сам, а ему помогли. Расстреляли в машине. Причем где бы ты думал? У нас за городом, совсем недавно. Вот так и живем.
— Ваши местные менты не очень-то суетятся, а? — как бы легкомысленно заметил Валентин.
— Наши менты… — Шкуро сокрушенно махнул рукой.
— Что так? — поинтересовался Валентин.
— Был тут толковый парень, да
А еще ты слышал, что одной из самых дурацких шуток является звонок по телефону с ложным вызовом пожарных или объявлением о бомбе? У нас в городке часто так развлекаются. И никто не чешется.
— Кажется, эта шалость распространена по всему миру, — кивнул Валентин. — Но я думаю, с этим бороться совершенно невозможно. Подростки в основном, что с них взять…
— А вот и нет. Я придумал как.
— И как же?
— Нужно модернизировать телефонную будку. Если человек, находящийся в будке, набирает номер пожарной команды, то дверь автоматически захлопывается и открывается только через пять минут — вполне достаточно, чтобы приехала милиция и наказала «шутника».
— А если в самом деле пожар?
— Тогда пусть награждают честного гражданина.
— Хм, логично. Ну и что же из этого вышло? — заинтересовался Валентин.
— Ничего не вышло. Они отказались.
— Почему? Чэм мативировали? — спросил Валентин с кавказским акцентом.
— А ничем. Это нам не нужно, сказали, и все… А почему вы говорили с акцентом?
— Это анекдот, не знаешь? Один грузин рассказывает другому, как он девушку соблазнял: «Цвет дарил. Театр водил. Дискотека танцевал. Ресторан кушал…» Второй все время переспрашивает с интересом: «Ну?» Наконец первый говорит: «Что — ну? Не дала!» Второй: «Вах! Слюшай, чэм мативировала?»
— Остроумно, — серьезно сказал Шкуро. — Надо запомнить. Ладно, ты готов?
Эфир свой Валентин начал так:
— Только что позвонили несколько зеленогорцев и буквально потребовали поставить композицию ДДТ «Дождь». В связи с чем не могу не спросить: что это вы, дамы и господа, все на жару жалуетесь? Вот в Арабских Эмиратах дождь идет только два раза в год, а как замечательно там живут люди! Впрочем, не во всем. Вот, например, что касается алкоголя, то он, конечно, чужд арабскому образу жизни. Если уж совсем невмоготу — извольте приобрести баночку-другую безалкогольного пива. А для развращенных западных туристов имеются специальные магазины, предлагающие широкий ассортимент «огненной воды». Но даже купив заветную бутылку, не стоит распивать ее на общественном пляже или в городской лавочке — увезут в кутузку, невзирая на иностранный паспорт и карьерные достижения. Ходят слухи, что для слабовольных любителей крепкого градуса в эмиратских тюрьмах созданы практически райские условия. Один мой знакомый попал таким образом за решетку и вернулся оттуда спустя десять дней в полном восторге. Он божился, что жил как минимум в четырехзвездной тюрьме, гулял, смотрел телевизор, спал вволю и ел от пуза и даже купался в теплых водах Персидского залива! Его компаньоны, коротавшие досуг в тесных номерах сомнительного отеля, завидуют узнику до сих пор… Зато совершенно по-другому обстоят дела с наркотиками. За них можно сесть надолго. Часто местные предлагают разомлевшим от солнца и моря гостям марихуану или чего позабористей. Купившие зелье почти наверняка попадают за решетку: на них доносят сами продавцы. Эмиратское законодательство приветствует активную гражданскую позицию и выплачивает всем настучавшим премию, эквивалентную трем тысячам американских долларов. При этом никого не интересует, откуда у свежеприбывшего туриста пакетик с гашишем. Впрочем, россиянам в основной массе наркотики ни к чему. У них есть дела поважнее. Они крепят арабскую экономику, покупая товары в буквальном смысле вагонами. Стоит нашей шоп-делегации появиться на рынке, как торговцы забывают о немцах, англичанах и прочих иноземцах. Русская речь действует на коробейников как дудочка заклинателя на змею. От себя добавлю, что зрелище торгующихся соотечественников угнетает людей с тонкой душевной организацией, и таковым лучше поскорее покинуть арену купли-продажи. И отправиться хотя бы в пустыню. И там поправить здоровье баночкой-другой пива… А сейчас по заявке бригады из мыльного цеха химической фабрики Зеленогорска группа «Сплин» и их «Мое сердце»…