Последняя шутка графини
Шрифт:
– Сильно ударился?
– Нос разбил и щеку поцарапал. В общем, ничего особенного. Но на следующий день пришел с работы злющий-презлющий. С Машкой не разговаривает, с нами здоровается сквозь зубы. Ну, думаем: хорошо головой треснулся. Еще хуже стал, чем был. Но Машка нас потом просветила. Оказывается, в ресторане подумали, что это она его приложила. В историю с тапками никто не поверил. С пеной у рта он пытался доказать, что супруга ни при чем, что это соседи – мудаки, но народ только сильнее ржал. С тех пор он
– Помогает? – улыбнулась Мариша.
– В общем, да. Правда, теперь еще смешнее стало. Раньше он просто ходил задрав нос кверху, а теперь периодически посматривает вниз. Взглянет и снова задирает нос. Умора, в общем.
Мариша включила свет и остановилась в остолбенении. Стены по всему периметру были уставлены стеллажами. Причем стеллажи уходили вверх и доставали до потолка. Самое интересное, что пустого места на них не наблюдалось. Все полки были забиты непонятно чем. Один стеллаж почти до половины был завален газетами. А выше располагались какие-то железки непонятного назначения.
Стеллаж справа был заставлен самой разнообразной обувью. Причем, приглядевшись получше, Мариша поняла, что она вся поношенная. Хотя некоторые экземпляры не тянули даже на старые – их и обувью-то сложно было назвать. Одни туфли «просили каши», другие были и вовсе без подошвы, третьи оказались в дырах… Удивительно! Зачем люди хранят это барахло?
Мариша перевела взгляд на третий стеллаж. Здесь валялись костюмы и платья. Причем именно валялись. Многие из них не были даже сложены, а просто скомканы кое-как. Она развернула первое попавшееся платье. Ничего себе! Вполне симпатичный экземпляр. Почему же он здесь и в таком плачевном состоянии?
– Машка – ужасная транжира, – подала голос Света, наблюдая за Маришиными манипуляциями. – Поносит вещь с неделю и выбрасывает. Раньше хоть нам отдавала, а теперь жалеет, тащит сюда.
– Лучше бы отдала, – проворчала Мариша, – было бы больше толку.
– Вот и я говорю! Только это Володька сбил ее с пути истинного. Сказал, что нечего деньгами швыряться. Швыряться – значит нам отдавать, – пояснила Света, – а складывать в кладовке, получается, нормально.
Четвертый стеллаж был наполовину пуст. Ничего особенного здесь не было. Так… старые кастрюли, тарелки и прочий хлам.
– Часов здесь нет, – констатировала Светлана.
– Сама вижу, – буркнула Мариша.
Неизвестно, что именно она ожидала увидеть, но вторая неудача начала выбивать ее из колеи. А вдруг часов и правда нигде нет? Что тогда? «Должны быть», – тут же ответила она сама себе. Не может не быть. Ведь бой-то она явно слышала!
В коридоре Мариша остановилась и осмотрелась по сторонам.
– Что? – полюбопытствовала Света, наткнувшись на нее. – Ты что-то увидела?
– Нет, думаю, куда идти дальше.
– Так мы еще не все кладовки осмотрели, – развела она руками.
– Ты
– Это не я думаю, а ты. Я-то уверена, что там ничего нет!
– Хорошо, давай посмотрим, – решила Мариша назло Светлане.
– Как хочешь, – хмыкнула та.
– Это чья кладовка?
– Маковых.
– А Маковы у нас кто?
– Римма работает на хлебозаводе, а Олег – в унитазах копается. Вообще-то он неплохой парень. Старается юморить, но у него это не всегда получается. В общем, какова работа, таков и человек. С Римкой сложнее. Она – человек настроения. С какой ноги встанет, так и день пройдет.
– А сегодня она в каком настроении?
– Вроде ничего… Не орет, и то хорошо. Ты знаешь, что она лежала в психушке?
– Слышала что-то такое. А за что ее туда упекли?
– Понятия не имею. На мой взгляд, Римма вполне нормальная баба. Правда, вздорная, но в нашей стране девяносто процентов женщин такие.
Мариша заглянула в кладовку. Старенький шифоньер, стол, пара стульев. Она распахнула шкаф. Старые пальто, брюки, две пары резиновых сапог. Ничего особенного. Пожалуй, это была самая пустая кладовка из тех, что они уже видели.
– Часов нет? – хихикнула Света.
– Нет, – покачала головой Мариша.
– А вон там что? Не маятник торчит?
– Где?! – она резко обернулась.
– Да пошутила я! Уж очень ты смешно выглядишь.
– И что же во мне смешного? – огрызнулась Мариша.
– Ты такая серьезная…
– Похоже, тебя эти часы не интересуют.
– Почему же? Я тоже очень хочу их найти, но пытаюсь не заморачиваться на эту тему. Какой смысл?
– Пойдем дальше, – буркнула Мариша. – Это чья кладовка?
– Моя и Николая.
– Я так понимаю, у тебя часов нет?
– Неа, – замотала головой Света. – Если бы были, я бы сразу сказала. Зачем народ нервировать?
– Тогда пойдем дальше.
– Нет уж, ты загляни, а то потом скажешь, что я от тебя что-то скрываю!
Мариша вздохнула и открыла дверь. В кладовке не было ничего, кроме спортинвентаря. Около стенки стояли лыжи, на полу – коньки, в углу – старенькие санки.
– А где ты хранишь ненужные вещи?
– Я не настолько богата, чтобы обзавестись лишними вещами, – весело сообщила Света.
Мариша покинула кладовку и остановилась перед последней дверью. Заходить в Анжеликин чулан смысла не было. Ведь она сама обеспокоена этими часами. Хотя… Мало ли какие идеи могли прийти Лике в голову? А вдруг это она прячет от всех часы? Зачем ей это нужно, Мариша понятия не имела, но, если она хочет добиться результата, проверять следует все, без исключения.
Она заглянула в кладовку и осмотрелась. Ничего особенного.
– Я пойду схожу в туалет, – объявила Света. – Если найдешь что-нибудь интересное, не забудь сказать.