Последняя схватка

Зевако Мишель

— Раз так, то мы уже выиграли, сир, — заверил короля Пардальян.

— А я в этом и не сомневаюсь, — убежденно заявил Людовик, — Пока вы рядом, я с вашей помощью низвергну самых грозных врагов, сколько бы их ни было. А теперь говорите, сударь, я нас слушаю.

И Пардальян приступил к изложению дела.

Естественно, у шевалье и в мыслях не было в чем-то обвинять Фаусту, Смеем надеяться, что читатель уже хорошо узнал нашего героя и понял: ни за что не свете не стал бы Пардальян играть презренную роль осведомителя. Прежде всего

шевалье хотел предупредить короля, чтобы тот был начеку. А еще он хотел, чтобы Людовик принял некоторые необходимые меры безопасности.

Таким образом, Пардальян в нескольких словах просто-напросто изложил королю часть правды, не углубляясь в подробности и не упоминая никаких людей. Людовик начал задавать вопросы и потребовал от шевалье того, чего тот стремился избежать; имен. Но король быстро понял; он ничего не вытянет из собеседника — и услышит лишь то, что Пардальян пожелает сообщить сам, И юный монарх благоразумно прекратил настаивать на своем…

Что касается ответных мер, предложенных Пардальяном и безоговорочно одобренных королем, о них мы говорить пока не будем; читатель узнает все по ходу действия.

IX

ВАЛЬВЕР СДЕРЖИВАЕТ ОБЕЩАНИЕ, КОТОРОЕ ДАЛ РОСПИНЬЯКУ

(продолжение)

Сей военный совет, состоявшийся на глазах у всего двора, не был слишком долгим. Пардальян говорил меньше десяти минут. Теперь он ждал разрешения удалиться. Но королю совсем не хотелось его отпускать. Он сделал приближенным знак, разрешающий им подойти к своей особе, а сам продолжал увлеченно беседовать с шевалье.

— Эй! Что там творится? — вдруг вскричал Людовик, указывая на двери, возле которых мы оставили Вальвера. Теперь там поднялся какой-то шум.

А случилось вот что.

В свое время мы обмолвились о том, что, получив приказ от Кончини, Роспиньяк исчез. Напомним, что это произошло еще до того, как Пардальян самолично представился королю. Теплый прием, оказанный шевалье Людовиком XIII, заставил маршала д'Анкра призадуматься. В конце концов он направился к выходу, дав знак Лувиньяку, Роктаю, Эйно и Лонгвалю следовать за ним. Лейтенанты Кончини, которые наблюдали за Пардальяном, тут же выполнили безмолвное повеление своего господина.

Добавим, что сделано это было очень тихо и незаметно, но шевалье был начеку и все видел, хоть и казалось, что он целиком и полностью поглощен беседой с королем.

Кончини со своими людьми отправился навстречу Роспиньяку. Они столкнулись на парадной лестнице, и барон поспешил доложить:

— Все в порядке, монсеньор: этим фанфаронам не дадут выйти из дворца, их схватят прямо здесь.

— Нет, corbacco! — чертыхнулся Кончини. — Арест отменяется.

И, не в силах больше сдерживать свою страшную ярость, фаворит взорвался:

— Не знаю, чего уж там наплел королю этот старый проходимец Пардальян, но теперь он в таком почете, что разумнее отказаться от ареста. Король тут же вернет им свободу,

и все наши старания пойдут прахом. Да еще и сами угодим за решетку.

— Черт бы их побрал! — гневно выдохнул Роспиньяк. — Неужели вы позволите им скрыться, монсеньор?

И с невыразимым сожалением добавил:

— А ведь они были у нас в руках!..

— Успокойся, Роспиньяк, — произнес Кончини, мрачно улыбаясь, — я отказываюсь от ареста, но это вовсе не означает, что им удастся ускользнуть от меня.

— Прекрасно, монсеньор! — воскликнул Роспиньяк.

— Вот что ты сделаешь… — начал Кончини, знаком подзывая лейтенантов. — Слушайте внимательно, господа: здесь, в Лувре, ничего не предпринимать. Настроение короля таково, что это может выйти нам боком. Надо пропустить этих мерзавцев… А дальше у них только два пути: или налево — по улице Сент-Оноре, или направо — по набережной. Итак, Роспиньяк, беги в мой особняк. Это, слава Богу, совсем рядом. Соберешь всех наших людей, включая и Стокко с его молодчиками. Солдат поставишь на улице Сент-Оноре, Стокко последует за ними, и они окажутся меж двух огней. Но нападать Стокко не будет, пока они не доберутся до самой улицы. А тогда уж им не уйти.

— Понятно, монсеньор. — возликовал Роспиньяк, — а если они направятся к пристани, за ними пойдут мои люди, и этим подлецам опять никуда не деться.

— Все предусмотрено, — самодовольно заявил Кончини, согласно кивнув головой. — Вы, Лувиньяк, и вы, Роктай, останетесь сейчас в передней и проследите за тем, как эта парочка будет покидать Лувр. — Маршал секунду помолчал, а потом предупредил: — Никаких стычек! Смотрите у меня, чтобы все было тихо!

— А если они сами начнут задираться, монсеньор? — спросил один из лейтенантов.

— Отойдите в сторону, — властно отрезал Кончини. — Впрочем, у вас будет на то веская причина: в королевском дворце не дерутся. Проследите, куда они направятся, и скрытно последуйте за ними. Если вдруг они не захотят воспользоваться парадным входом, выясните, к каким дверям они двинулись. И бегом — один к Роспиньяку, другой — к Стокко. Все понятно, да? Ступайте, господа. — И маршал обратился к капитану своей гвардии. — Роспиньяк, когда расставишь людей, вернешься ко мне и доложишь: я тоже хочу быть на улице Сент-Оноре.

— Вы увидите меня через несколько минут, — заверил своего господина Роспиньяк.

— Да, чуть не забыл, а это важно, — встрепенулся Кончини. — Их уже не надо брать живыми. Прикончите негодяев на месте и убедитесь, что они действительно мертвы! Вы разочарованы, мои славные волчата?.. Понимаю… Я тоже вне себя, porco Dio! — ругнулся фаворит. — Довольствоваться такой жалкой местью! Но делать нечего: меня очень беспокоит отношение короля. Я не хочу больше рисковать. Что же, не будьте требовательнее меня, господа. Рубите, колите, топчите, давите без всякой пощады. Забейте их насмерть! Ну. ступайте и не теряйте времени даром.